20 января 2019 года — 120 лет со дня рождения Александра Николаевича Черепнина (20(08).01.1899, Санкт-Петербург, Россия – 29.09.1977, Париж, Франция), пианиста, композитора, музыкального критика, теоретика музыки. Сын композитора Николая Николаевича Черепнина и певицы (меццо-сопрано) Марии Альбертовны Бенуа, дочери художника А.Н.Бенуа. С музыкальной грамотой ознакомился раньше, чем с алфавитом. С детства обучался игре на фортепиано. Среди его учителей — композитор В.М.Беляев (ученик А.К.Лядова и А.К.Глазунова), который подготовил юного Черепнина к поступлению в Петроградскую консерваторию в 1917 году, Леокадия Кашперова (известная пианистка, ученица А.Рубинштейна), его профессор в Консерватории Н.А.Соколов (ученик Н.А.Римского-Корсакова). Следует отметить, что наставником Александра Черепнина был также выдающийся музыковед Александр Оссовский, друг его отца. Примечательно, что, несмотря на тесную взаимосвязь с педагогами, А.Черепнин всегда стремился к самостоятельности, оригинальности и эксперименту: по собственной воле расширял концертный репертуар, разучивал классические и современные произведения и играл их публично, не всегда сообщая об этом своим преподавателям. Так формировалось независимое художественное кредо будущего знаменитого музыканта. Во многом этому способствовал авангардный настрой искусства тех лет.
Как начинающий композитор Черепнин следовал не только музыкальным традициям петербургской школы (М.П.Мусоргский, Н.А.Римский-Корсаков, А.К.Лядов), но и перенимал достижения современного ему авангарда (И.Ф.Стравинский, С.С.Прокофьев). Влияние музыки Прокофьева на творчество А.Черепнина сказалось в усилении роли метроритма, моторики движения, использовании диссонантной вертикали. А Стравинский привлекал его, прежде всего, своей антиромантической идеей, связанной с «игрой в стиль», новыми приемами в исполнении музыки, например, беспедальным звучанием инструмента, а также напутствием: «Важнейший инструмент композитора — резинка: чем больше вы стираете, тем лучше то, что остается».
Артистический путь А.Черепнина, начавшись в дореволюционном Петрограде, был успешно продолжен в Тифлисе, куда семья переехала в 1918 году. Продолжая обучение в Тифлисской консерватории, он утверждается в роли композитора-пианиста, выступая не только в столице Грузии, но и в других городах Закавказья. В грузинской столице, как и в Петрограде, он продолжает активно впитывать не только восточную музыку, но и традиции народов Закавказья, особенности их литературы, театра и изобразительного искусства.
К началу 1920-х годов А.Черепнин последовательно отказывается от традиционной ладотональной системы, обогащая музыкальный текст элементами искусственного девятиступенного лада, и по-новому организует ритмическую и тембровую стороны фортепианной фактуры, усложняя ее внедрением авторского принципа интрапункта («нота между нотой» в отличие от контрапункта «нота против ноты»).
После победы большевиков в Грузии Черепнины покидают Россию в 1921 году и перебираются во Францию, где Александр Николаевич завершает свое образование в Парижской консерватории у П.Видаля по композиции и у И.Филиппа по фортепиано. Он сближается с молодыми представителями своего поколения (А.Онеггер, А.Харшаньи, Б.Мартину, М.Михалович и другими) в «Парижской школе» — так критики нередко называли это «межнациональное» содружество молодых музыкантов, которых объединял дух экспериментаторства, культ ясности, лаконизма выражения, поиски своего, индивидуального композиторского стиля, задорный, полемический «антиромантизм» и «антиимпрессионизм». В Париже Черепнин завершает начатое в Тифлисе формирование оригинальной системы композиции, связанной с широким употреблением симметричного лада, названного впоследствии «гаммой Черепнина», и особой техникой ритмической организации — «интрапунктом».
К концу 1920-х годов он уже был довольно известен в Европе как композитор, а также как пианист — исполнитель собственных произведений. Восточные мотивы пронизывают весь его творческий путь, объединяя биографию и музыкальный успех. Его «индийский» балет «Фрески Аджанты» был поставлен в Лондоне в Ковент-Гардене с Анной Павловой в главной роли (1923). Успех имела и ориентальная опера «Свадьба Зобеиды», на сюжет Карла Гоцци.
В начале 1930-х годов началась полоса кризиса. Эксперименты в области композиции, обогатив мастерство Черепнина, на определенном этапе перестали соответствовать его стремлению к непосредственности, простоте. Он пытался найти естественные формы самовыражения и остановился на фольклоре. «Фольклор помог мне выйти из мышеловки композиторского техницизма, освежил меня, освободил от зауми», — признавался композитор. Значительную роль в поисках выхода в «большой мир» играл русский фольклор. Не меньшее значение имел для Черепнина и Восток. В 1930–1931 годах, гастролируя по Палестине и Египту, он открывает для себя мир арабского музыкального искусства. На арабском материале был создан целый ряд сочинений. Но вскоре наступает разочарование. «Это была не та фольклорная специфика, которую я искал», — вспоминал позднее композитор.
Еще в 1920-е годы Черепнин увлекся идеями евразийства. Политическая составляющая евразийского движения совсем не интересовала музыканта. Его волновал исключительно культурно-цивилизационный аспект. Вслед за евразийцами он провозгласил: «Когда Россия смотрит на Восток — она права, и русский чувствует себя дома; когда Россия смотрит на Запад — она ущербна». «Музыкальным манифестом» стала его «Евразийская тетрадь» (1932–1933), состоящая из двух разделов: Дуэта для скрипки и виолончели, основанного на арабских интонациях, и «Русских танцев» для симфонического оркестра. С этой «евразийской» точки зрения, вполне понятно впоследствии принятое композитором решение променять Париж на Шанхай.
В 1934 году Черепнин отправляется в концертное турне по Дальнему Востоку и США. В Шанхае он, разорвав контракт, прекращает гастроли и начинает концертную деятельность в Китае, одновременно заняв должность почетного профессора консерватории. Многое в его «китайской биографии» определено простой случайностью. По всей видимости, Черепнин, прибыв в Шанхай, почувствовал, что здесь он как творческая личность окажется по-особому востребованным и органичным. Китай не обманул его ожиданий, а его творчество получило мощнейший импульс. Музыкант искренне был увлечен богатейшей и ранее незнакомой ему культурой. Он изучает традиционную китайскую музыку, берет уроки игры на пипа (национальном струнном щипковом инструменте, несколько напоминающем лютню), разворачивает кипучую артистическую деятельность. Он активно концертирует, исполняя собственную музыку, становится советником по делам музыкального образования при Министерстве просвещения, курирует музыкальные учебные заведения Пекина, Тяньцзиня и Нанкина. Важнейшим направлением деятельности русского музыканта становится также воспитание молодых китайских композиторов. По его собственным словам, он стал «учить китайцев оставаться китайцами».
Пропагандируя китайскую композиторскую школу, Черепнин направляется в Японию, где организует музыкальное издательство «Collection Tcherepnin», просуществовавшее до 1937 года и выпустившее около 40 сочинений молодых музыкантов Китая и Японии. В Китае еще более усилилось тяготение Черепнина к евразийству. Композитор окончательно утвердился в мысли, что главная миссия русского художника — содействовать «повороту России к Азии».
В трагическое для Европы десятилетие А.Черепнин вернулся в Париж (1938–1948). Всю войну он жил в Париже — уехать было невозможно. Оставшись, он писал музыку. Писал даже для фильмов, иногда ему удавалось выступать. С 1939 года Александр Николаевич состоял профессором Русской консерватории в Париже, вел класс фортепиано и свободного сочинения. С 1946 года — член Административного совета Российского музыкального общества за границей (РМОЗ), в 1965–1977 годах член правления РМОЗ.
В 1949 году он переехал в США, будучи зрелым музыкантом с европейско-азиатским опытом, известным, признанным пианистом, композитором, профессиональным педагогом. Преподавал композицию в Университете Де Поля в Чикаго до 1964 года. А.Черепнин органично вписался в многонациональную американскую среду. В Америке у него была и русская среда, он встречался с вдовой Александра Ильича Зилоти, дружил с семьей Небольсиных. В 1958 году получил американское гражданство. После возвращения во Францию, побывал в Советском Союзе в 1967 году по приглашению Союза композиторов, концертировал в Москве, Ленинграде, Тбилиси. Передал для публикации в СССР мемуары своего отца «Воспоминания музыканта», которые вышли в Ленинграде в 1976 году. На протяжении всей своей артистической деятельности в качестве пианиста, он включал в программы концертов, кроме произведений русских композиторов и своих сочинений, китайскую и японскую музыку. Написал и издал книгу «Русская музыка: антология» (Бонн, 1966).
Дважды был женат: от первого брака (на американке) — дочь, от второго (на китайской пианистке Ли Сян Мин) — три сына (Петр, Иван, Сергей). Иван и Сергей Черепнины стали композиторами, писали электронную музыку.
Из воспоминаний старшего сына А.Черепнина Петра Александровича: «Отец очень хорошо говорил по-русски и каждый день, всю жизнь писал по-русски дневник. К тому же — музыкальная среда. Он многих знал, скажем, Стравинского... Но особенно тепло всегда говорил о Прокофьеве… Я знаю, он был патриотом, любил Россию… я видел, как тосковал мой отец — для него Россия была родиной. Я же никогда там не жил, наверное, там интересно, но в моей жизни всегда были более интересные вещи, соотносящиеся с моей реальной судьбой. Правда, теперь, когда я уже в преклонном возрасте, я вдруг почувствовал что-то... Собственно, потому я и вошел в русские организации и фонды, которые работают в Америке».
Важнейшими событиями, свидетельствующими о признании заслуг музыкантов, стало открытие архива Николая и Александра Черепниных в Базельском фонде Пауля Захера (Швейцария,1973), а также создание после смерти композитора его женой Ли Сянь Мин «Международного общества Черепниных» в Нью-Йорке. В России в 1991 году в Рахманиновском зале Московской консерватории состоялся концерт под названием «Возвращение к России», где были представлены произведения русских композиторов: Николая, Александра и Ивана Черепниных.
В Москве в 1999 году состоялась научная конференция «Музыкальная культура русского зарубежья», посвященная столетнему юбилею Александра Николаевича Черепнина.
В архивном собрании Дома русского зарубежья им. А.Солженицына хранится фонд Николая Николаевича Черепнина и Марии Альбертовны Черепниной (Бенуа) (Фонд 66), где есть, в частности, их письма к сыну, Александру Николаевичу Черепнину.
В.Р.Зубова