24 февраля 2020 года — 65 лет со дня кончины Андрея Яковлевича Белобородова (28(16).12.1886, Тула, Россия – 24.02.1965, Рим, Италия), архитектора, живописца, графика, художника декоративно-прикладного искусства. Сын титулярного советника Я.Ф.Белобородова, принадлежавшего к старинному роду, внесенному в Дворянскую книгу Тульской губернии. «Семья Белобородовых, — как пишет Андрей Яковлевич в своих воспоминаниях “Автопортрет”, — жила в деревянном флигеле во дворе, за двумя каменными домами, выходящими на главную улицу. К большому крытому балкону прилегал палисадник с тополем и сиренью. Обширный двор был окружен службами: двухэтажный амбар, конюшни, хлев, коровник, сеновал, каретный сарай. Каждый вечер возвращалась из стада корова Белоножка через всю главную улицу, а в хлеву хрюкала свинья, которую усердно откармливали к каждому Рождеству» (Цит. по: Иванов Д.В. Русский архитектор и художник Андрей Белобородов // Наше наследие. 2004. № 71).
В 18 лет после окончания гимназии юный Белобородов покидает Тулу. Итальянская живопись и античная, особенно римская, архитектура привлекали Андрея с самого раннего детства. Но музыку он любил также страстно. После долгих сомнений он все же поступает в Императорскую Академию художеств в Петербурге на архитектурное отделение (1905) в класс Л.Н.Бенуа и посещает академическую граверную мастерскую В.В.Матэ. (Музыку он не оставил, всю жизнь был замечательным пианистом-любителем.)
В апреле 1912 года, окончив общий академический курс, Белобородов получил право на производство построек. Одной из первых и ответственных его работ был проект отделки в Аничковом дворце парадного зала Кабинета Его Императорского Величества, окруженного полуколоннами, стилизованного архитектором под ампир. Война помешала архитектору закончить работы. К ранним работам относится и реставрация кабинета в особняке Г.Г.Черткова (Дворцовая набережная, 22).
Но особый заказ Белобородову сделал князь Феликс Юсупов, с которым архитектор был в дружеских отношениях. Юсупов пригласил его заняться переделкой нижнего этажа левого крыла дворца с отдельным входом, четырнадцатью окнами, выходящими на Мойку, и помещениями с окнами в сад. Вместе с архитектором А.Вайтенсом, художниками Н.Тырсой, С.Чехониным и В.Конашевичем Андрей Яковлевич выполнил перепланировку и декор в неоклассическом стиле некоторых комнат на жилой половине молодоженов (1912–1916). Белобородов вспоминал, что для личной уборной князя был сделан бассейн, который планировалось полностью облицевать кафельными плитами, но не получилось: при обжигании большинство плит покрывалось трещинами, поэтому бассейн выполнили из белого мрамора. Малый парадный вестибюль не затрагивала реконструкция Белобородова, и он как бы создавал ощущение «дома в доме», изолируя жизнь супружеской четы. И одновременно он делил их покои на «парадные залы» и маленькую квартирку или studio, как назвал ее в своих воспоминаниях князь Феликс Юсупов. «Все двери парадной анфилады были украшены резными мотивами, золочеными или черного дерева, — писал Белобородов. — В этой анфиладе нет вытянутости гостиных вдоль набережной, что присуще эпохе классицизма» (Здесь и далее цит.: Белобородов А. Работа во дворце кн. Ф.Юсупова // Новый журнал. 1962. № 70).
По желанию Юсупова, в будуаре княгини был спроектирован тайник для драгоценностей, причем задача заключалась в том, чтобы она могла их видеть все одновременно, чтобы сделать свой выбор. Белобородов успешно выполнил заказ: маленькая потайная дверь открывалась в узенькую галерейку, проделанную в толщине стены и приводившую в низкое восьмиугольное помещение, стенки которого состояли из металлических дверей. Достаточно было нажать потайную кнопку, чтобы верхние части дверей опустились и открыли ярко освещенные витрины со сверкающими драгоценностями. Эта «волшебная пещера» была в то же время и тщательно спрятанным несгораемым шкафом. В своих воспоминаниях Белобородов довольно подробно описал своеобразные прихоти заказчика: «Много было причуд во всех апартаментах, но больше всего в той части, которая предназначалась для возможных приездов князя в периоды, когда княгиня отсутствовала, и парадные апартаменты были закрыты. Здесь был целый лабиринт небольших помещений с винтовой лестницей, спускающейся в подземелье, которое должно было служить столовой. Заглянувший сюда во время строительных работ А.Н.Бенуа в сопровождении князя Аргутинского-Долгорукова, после осмотра подземелья, поднимаясь по дубовым ступеням лесенки, говорит мне: “Ну и нафантазировали же вы здесь, батенька, — это какой-то Роккамболь! Вот увидите, что-нибудь да произойдет здесь!”» (Там же).
Так и оказалось. Все, что требовал Юсупов и что удивляло Белобородова: потайные двери, зеркальные стены, гранитные своды, шкаф с Распятием, медвежьи шкуры у камина — все было готово к убийству Григория Ефимовича Распутина 16 декабря 1916 года. Об этом событии Андрей Яковлевич потом напишет, и не раз (см.: Римский архив Вяч.Иванова (папка 22), из опубликованных в эмиграции материалов можно назвать статьи Белобородова «Убийство Распутина. Неопубликованные воспоминания Андрея Белобородова, архитектора принца Юсупова» (в журнале по архитектуре Пьера Мария Барди «Quadrante» на итальянском языке); «Убийство Распутина. Из записок» (Русская мысль. 1956. 21 авг.); цитируемая здесь статья из «Нового журнала»).
Семь фотографий дворца Юсупова на Мойке в Петербурге, реставрированного Белобородовым хранятся в Римском архиве Вяч.Иванова (папка 22).
Кроме архитектурных заказов, Белобородов много работал над изучением, обмером и реставрацией старинных памятников. Важны его работы над Изборской крепостью, над изучением кваренговского дворца в Ляличах, описанием и обмером Царскосельской дороги. Он также участвовал в составе экспедиции, организованной петербургским градоначальником Д.В.Драчевским для поисков памятников народного зодчества в Лужском и Гдовском уездах (1913–1915). Описал он и исторические и художественные памятники архитекторов А.Н.Воронихина и Ж.Тома де Томона. Был членом кружка «Duodecim», состоящим из 12 учеников Л.Н.Бенуа, целью которого стало возрождение «имперского искусства».
Несмотря на такую загруженность, он продолжал свое обучение и подготовил конкурсный проект для выпускного экзамена. Выиграв конкурс, Белобородов получил звание архитектора-художника, стал пансионером Академии и должен был уехать в заграничную поездку в Рим. Но война и последовавшая за ней революция помешали этому сбыться.
В ноябре 1918 года Белобородов был назначен руководителем одной из петроградских Государственных свободных художественных мастерских. Расписывал тарелки с архитектурными мотивами для Государственного фарфорового завода в Петрограде. Как художник-график оформлял книжную серию «Драматические писатели» (марка серии и виньетка с портретом автора) для Театрального отдела Народного комиссариата по просвещению.
В 1920 году выехал в Англию. Здесь, по поручению Ф.Юсупова, он оформил «Голубой бал» с участием Анны Павловой и сделал проект открытого театра на берегу Лебединого озера в старинной усадьбе «Айви-Хауз» — резиденции балерины. В том же году переехал во Францию. Проживал в Париже, продолжал занятия архитектурой. Самой значительной из его работ в этот период была реконструкция замка Коленкур (Château de Caulaincourt). Как художник-иллюстратор оформил «Рим» Мориса Палеолога и «Виды Солернского залива» с текстом Поля Валери. «Белобородов, — писал П.Валери, — строит свои гравюры в стиле высоком и благородном. И вот что я подразумеваю под этими словами. Во-первых, впечатление, которое они производят, — в некотором смысле музыкальное: эти страны, эти предметы, скалы, дома, воды, ступенями подымающиеся камни зданий, руины, полупокрытые морем деревья, лодки, паруса — все эти вещи поют».
Андрей Яковлевич был участником групповых выставок русского искусства в Париже (группа «Мир искусства» в Осеннем салоне, 1921; La Boëtie, 1921; W. Hirshman, 1929 и 1930; d’Alignan, 1931; La Renaissance, 1932), Амстердаме (1924), Брюсселе (1928), Копенгагене (1929), Берлине (1930), Белграде (1930). Выставлялся также в Осеннем салоне в 1923 и 1924 годах. Провел персональные выставки в Париже — в галереях на улице St. Ноnоrе, 376 (1923) и J.Chaipentier (1924, 1929 и 1934). Приютил в своей квартире 3инаиду Серебрякову в первые месяцы ее эмигрантской жизни.
В 1934 году Белобородов переселился навсегда в Рим, где принял католичество. В Риме он создал одно из лучших своих архитектурных произведений — виллу Сандоза близ Аврелиевой стены на Авентинском холме (спроектирована в 1939 году; построена в 1948–1953 годах для швейцарского промышленника и мецената Мориса Сандоза). Как художник писал пейзажи Флоренции, Мантуи, Рима, пейзажи с руинами и вымышленными архитектурными композициями специально для фильма «Мы живые» (к сожалению, не вошедшие в американскую версию) итальянского режиссера Гоффредо Алессандрини (1942) о жизни русских эмигрантов, в которой Андрей Белобородов принимал участие в качестве сценографа и создателя интерьеров, костюмов и актерского грима.
Он оформил в театре восемь сцен для «Зимней сказки» Шекспира (премьера состоялась 16 апреля 1944 года, режиссер Петр Шаров), сцены и костюмы для постановки «Balleti romani de Miloss». Участвовал также во многих выставках в Италии и провел несколько персональных выставок, в том числе в Риме (палаццо Pecci Blunt, 1934; галерея Roma, 1939), Гааге (P.Loujetzky, 1939), Неаполе (1955). Оформлял праздники во Флоренции, исполнил декорации и костюмы к опере «Мазепа» П.И.Чайковского для фестиваля Maggio Musicale Fiorentino (1954), писал сценарии для радиопередач. Создал сценарий фильма «Зимняя сказка» по Шекспиру. В римском Museo di Roma хранятся его картины, но большинство его произведений находится в частных собраниях.
Андрей Яковлевич Белобородов скончался 24 февраля 1965 года там, где проживал, — на Янкульском холме в Риме. Похоронен на кладбище Св. Павла близ пирамиды Цестия, недалеко от памятника Брюллову.
Архивный фонд А.Я.Белобородова с 1965 года находится в Государственном Русском музее.
В.Р.Зубова