15 апреля 2019 года в рамках философско-литературных собраний «Отражения» состоялась открытая лекция ведущего научного сотрудника, кандидата философских наук Н.И.Герасимова «Кто такие анархо-большевики?»
В начале своей лекции Н.И.Герасимов отметил, что представленная им тема лишь на поверхности может показаться локальным сюжетом из истории русского анархизма XX века. В действительности «коллективная травма», полученная русскими анархистами, которым удалось спастись от большевистского террора, удивительным образом трансформировалась в современный дискурс существующих в России политических либертарных групп — от немногочисленных анархистских сообществ до радикальных экологов и «левых» феминисток (обвиняющих друг друга в большевизме, если речь заходит о попытке организовать строгую дисциплину на политическом шествии или митинге). Дискуссия 1920-х–1930-х годов о том, кто такие анархо-большевики, отдается эхом в современном пространстве социальных сетей и других интернет-площадок. Академическая мысль пока лишь вплетает данный вопрос в исследовательскую практику, но не фокусируется на нем, избегая проблем анализа «склочной» полемики, представленной в письмах русских анархистов-эмигрантов. П.А.Аршинов в 1927 году заметил: «Когда-нибудь потомки расскажут полную историю борьбы, которую нам пришлось выдержать с анархо-большевиками».
Н.И.Герасимов отметил, что в первые месяцы русской анархистской эмиграции полемика о том, кто такие анархо-большевики, существовала в форме «подковерной игры» — лишь в письмах, без определения понятий, в угоду эмоциям и без всякой возможности рационализировать существующую тревогу. Кто такие анархо-большевики? Ответа не было, что, надо сказать, не мешало участникам дискуссии маркировать этим понятием тех, кого они подозревали в «ренегатстве».
Лишь в конце 1922 года эмигрировавший в Аргентину анархист А.Горелик в книге «Анархисты в российской революции» отважился перенести полемику в публичное пространство. В своем историческом сочинении он впервые предпринял попытку дать определения ключевым понятиям. В интерпретации А.Горелика, анархо-большевик — это тот, кто является «советским» анархистом (т.е. считает, что сотрудничество анархистов и большевиков возможно и перспективно), или тот, кто является сторонником идеи «переходного периода» (временное пореволюционное состояние общества между моментом революции и анархическим будущим). На основании этих критериев он выделил имена тех, кого сам лично считал анархо-большевиками (А.Беркман, Г.П.Максимов, А.Шапиро и оставшиеся в России И.Гроссман-Рощин и Г.Б.Сандомирский).
За А.Гореликом последовал П.А.Аршинов на страницах парижского «Анархического вестника» (1923. № 1–4), где в тревожной манере стал говорить о полученных им сведениях от Группы русских анархистов в Германии, на основании которых можно было предположить, что готовится провокация группы «советских» анархистов (А.Гордин, И.Гроссман-Рощин и Г.Б.Сандомирский), а также агентов ЧК, выдававших себя за участников «анархистского подполья», имена которых до конца не проверены (Штейгер и Рыжин). Именно эта группа провокаторов и является воплощением анархо-большевизма, ранее не замечаемого в анархическом сообществе в годы революции.
В.Худолей в своей статье «О наших разногласиях», опубликованной в журнале «Волна» (1923. № 48), попытался систематизировать все имеющиеся подходы и классификации, а также представить самый большой список анархо-большевиков. Он высказал предположение, что анархо-большевиков стоит разделять на открытых «советских» анархистов, на тех, кто поддерживает власть Советов лишь в некоторых аспектах, на тех, кто придерживается концепции «переходного периода», и на тех, кто верит в трансформацию Советской республики в децентрализованное политическое пространство (основание для будущей мировой революции).
Имеющиеся списки анархо-большевиков Н.И.Герасимов разделил на три соответствующие группы и представил сводную таблицу, благодаря которой можно было зафиксировать частоту упоминания того или иного лица в той или иной интерпретации (А.Горелик, П.А.Аршинов и В.Худолей). Далее лекция была посвящена детальному обзору фактов, касающихся каждого имени (всего 12). Были указаны трудности аналитической работы. Например, в истории русской анархистской эмиграции есть два «А.Шапиро». Есть А.М.Шапиро (1883–1946) и А.П.Шапиро (1889–1942), люди одного поколения, оба эмигрировавшие и имеющие схожие контакты с другими анархистами. Положение исправляло только то обстоятельство, что А.П.Шапиро подписывался как «SashaPiotr», т.е. разделить биографии двух «А.Шапиро» все-таки представляется возможным.
Завершая свою лекцию, Н.И.Герасимов подробно остановился на фигуре П.А.Аршинова, который упоминается в списке В.Худолея. Биография ближайшего сторонника Н.И.Махно до сих пор вызывает споры в научной среде. Человек, больше всех опасавшийся провокации со стороны агентов ЧК и очевидно боявшийся «атомизации» анархистского сообщества, в 1934 году вернулся в СССР, где публично отрекся от анархизма. Как считает историк А.Скирда, есть основания полагать, что П.А.Аршинов мог «вести сложную политическую игру». Он мог вернуться в СССР, чтобы попытаться установить контакт между анархистской эмиграцией и анархистским подпольем в России. В итоге П.А.Аршинов был расстрелян в 1938 году за попытку создания «подпольной анархистской организации».
Лекция сопровождалась показом большого количества иллюстративного материала. Слушатели добавляли уточняющие вопросы в монолог лектора, что создавало атмосферу живой дискуссии. Н.И.Герасимов объяснил присутствовавшим различия между идеологией анархо-коммунизма и анархо-синдикализма (самых влиятельных идейно-политических течений в «левой» эмигрантской среде). Вечер закончился обсуждением роли большевиков и русских анархистов в событиях Гражданской войны в Испании 1936–1939 годов.
Николай Герасимов