16 декабря 2020 года — 60 лет со дня кончины Алексея Ачаира (настоящие имя и фамилия Алексей Алексеевич Грызов; 17(05).09.1896, станица Ачаирская под Омском, Российская империя – 16.12.1960, Новосибирск, СССР), кадета, участника Белого движения, педагога, поэта. Из семьи полковника Сибирского казачьего войска Алексея Георгиевича Грызова. Где Алексей провел детство, точно неизвестно: по одним сведениям — в Омске, по другим — в Семиречье, в гарнизоне Джаркента (Туркмения). Учился же в 1-м Сибирском Императора Александра I кадетском корпусе (до 1846 года — Войсковое училище Сибирского казачьего войска, основано в 1813 году). В разные годы из него вышли люди, высоко державшие честь офицера Российской армии, например, генерал от инфантерии Л.Г.Корнилов или командующий 1-й Сибирской армией А.Н.Пепеляев. Более сотни выпускников стали георгиевскими кавалерами. Алексей Грызов окончил корпус в 1914 году с золотой медалью.
Решив продолжить свое образование, он по совету отца поступил на инженерный факультет Петровско-Разумовской земледельческой академии в Москве, окончить которую ему помешал революционный 1917 год. В том же году весной в омской газете «Деловая Сибирь» было опубликовано первое его стихотворение под поэтическим псевдонимом А.Ачаир. А стихи он писал с девяти лет, с того времени, когда его мать, тяжело заболев, уже больше не вставала. Она была его первым учителем музыки. На смерть матери Алексей сочинил самое первое свое музыкальное сопровождение к стихам:
Орфей — исцеляющий светом…
Семь струн, семь божественных струн…
— Я должен… я буду поэтом! —
сказал я, смотря на сестру.
Алексей возвращается в Омск, где становится участником Белого движения в Сибири, вступив в мае 1918 года рядовым добровольцем в пулеметную команду партизанского отряда атамана Ивана Красильникова.
Будут вихри, закружат, завоют,
Но не бойся — крестом осени!
Все, что в жизни — храни! — дорогое,
Честь Российскую пуще храни…
Был контужен на уральской реке Белой при взрыве моста, тяжело переболел тифом. С июня 1919 года Грызов служил в штабе 1-й Сибирской казачьей дивизии. Участвовал в легендарном Великом Сибирском Ледяном походе, который начался в ноябре 1919 года в Новониколаевске и Барнауле и завершился в марте 1920 года в Забайкалье. Отморозив правую ступню, он чуть не лишился ноги. Во время похода, при отступлении дивизии из-под Красноярска (деревня Минино), Алексей Алексеевич вынес дивизионное знамя, за что был награжден Георгиевским крестом. А после окончания Ледяного похода и разгрома колчаковцев в сентябре 1920 года он в одиночку, через забайкальскую тайгу пробирался к войскам атамана Семенова. Свою военную службу закончил в Приморье, в Гродековской группе войск. В феврале 1922 года по состоянию здоровья был уволен из армии, занялся литературным творчеством. Стихи под псевдонимом А.Ачаир и его публицистические статьи уже печатались в сибирских газетах «Наша заря», «Русский голос», «Вечер», «Копейка» и других, поэтому его появление во владивостокской газете «Последние известия» никого не удивило.
Но с приходом Красной армии он вынужден был бежать. Один, в метель, рискуя либо насмерть замерзнуть, либо погибнуть от пуль пограничников, Алексей Алексеевич переходит русско-корейскую границу и оттуда переезжает в Харбин. Здесь начинается новая, совсем другая его жизнь.
Харбин той поры можно назвать и русским городом. Здесь открылись школы, многочисленные профессиональные курсы, были даже высшие учебные заведения, и А.Ачаир вполне успешно вписался в русскую харбинскую интеллектуальную среду. Поначалу он работал в местных газетах, а с 1924 года — на должности «секретаря-заведующего» отделом образования ХСМЛ (Христианский союз молодых людей, YMCA) — миссионерской организации, проводившей культурно-воспитательную работу среди эмигрантской молодежи.
Кроме того, он преподавал в гимназии и колледже при ней, руководил «Костровым братством» (Маньчжурский отдел русских скаутов). Так началась его педагогическая деятельность, которая продолжится до самых последних его дней. По инициативе А.Ачаира 8 ноября 1925 года в стенах ХСМЛ образовался юношеский «кружок русской культуры», именовался он, совсем как у Пушкина, «Зеленая лампа», но с августа 1927 года получил другое название — «Молодая Чураевка». И вот почему. К этому времени становится широко известным в эмиграции творчество сибиряка Георгия Дмитриевича Гребенщикова, горячим поклонником которого был и А.Ачаир. Не меньший интерес вызывала и его русская деревня Чураевка в Америке, недалеко от Нью-Йорка, которую он строил с 1925 года, назвав ее фамилией главного героя своего романа «Чураевы». Гребенщиков и подтолкнул А.Ачаира к созданию маньчжурской Чураевки, написав в письме от 2 мая 1927 года: «Вот и давайте, открывайте там, в Харбине, отделение Чураевки…» [3]. И А.Ачаир его открыл.
Несколько лет «Молодая Чураевка» складывалась как литературная студия, три года выпускала свой ежемесячный «ХСМЛ журнал». Собирались два раза в неделю — по вторникам и пятницам в большом трехэтажном кирпичном здании на Садовой, где были размещены библиотека (15 тысяч книг), приемный, музыкальный, а на третьем этаже — и спортивный, залы, молодежь всегда приходила, как на праздник… Алексей Ачаир перенял от «Зеленой лампы» главные атрибуты — зеленый абажур и пушкинский девиз: «Свет и надежда».
Вокруг А.Ачаира объединилась талантливая харбинская молодежь. К началу 1930-х годов в «Молодой Чураевке» участвовали более 50 поэтов и прозаиков, среди которых Валерий Перелешин, Владимир Слободчиков, Николай Щеголев, Ларисса Андерсен, Арсений Несмелов и другие, ставшие известными литераторами русского зарубежья. Стихи наиболее талантливых из них вошли в сборник «Семеро», вышедший под редакцией А.Ачаира. Теперь на собраниях и вечерах объединения яблоку негде было упасть: оно превратилось в настоящий островок русской культуры в Китае. За восемь лет существования (до 1933 года) «Молодая Чураевка» воспитала почти всю литературную молодежь Харбина.
Служба на ответственном посту в крупной международной организации, преподавание, активная общественная деятельность (а он был еще и председателем Общества сибирских казаков, председателем издательской комиссии общества кадетов) отнимали у Алексея Алексеевича очень много времени и сил, страдало от этого его собственное творчество: дебютировав книжкой «Первая» в Харбине в 1925 году, следующий сборник стихов «Лаконизмы» он выпустил только в 1937 году, когда «чураевский» период его жизни закончился. Вот тогда и стали выходить у него книги в Харбине одна за другой: «Полынь и солнце» (1938), «Тропы» (1939) и, наконец, «Под золотым небом» (1943). Кроме того, А.Ачаир много публиковался в эмигрантской прессе Китая, в частности, был постоянным автором журналов «Рубеж», «Луч Азии». В 1933 году его стихотворная подборка появилась в сборнике «Парус», а в 1936 году его стихи печатались в первой эмигрантской антологии «Якорь» (Берлин: Петрополис, 1936).
Для поэта А.Ачаира, потомственного казака, солдата Белой гвардии, прошедшего с ней до конца трагический путь, охотника и путешественника, стержневым и связующим становится образ «пути-дороги». Тема же родной земли, пронизанная неизбывной любовью к ней, стала для него основной. Россия ассоциируется у него с «малой родиной» — Сибирью: «Святая Русь — Суровая Сибирь». Ей хранил он верность, ей посвящал в разные годы проникновенные стихи.
Стихов о кленах я не признаю,
плакучих ив печаль мне непонятна.
Люблю Сибирь, люблю тайгу мою
и мхов-ковров причудливые пятна.
Именно Сибирь стала главным образом его поэзии с ее героем — сибирским казаком-первопроходцем, ведь Сибирь — это «отцовское наследство», которое он должен сберечь. «Мне не о чем думать, кроме Сибири», — писал А.Ачаир Гребенщикову, тоже бесконечно влюбленному в нее, в письме от 28 марта 1927 года [3].
Вторую половину 1930-х – начало 1940-х годов можно назвать временем активного творчества А.Ачаира. Его известность выходит за границы харбинского литературного круга, а с публикацией стихов в Праге, Париже, Нью-Йорке становится международной. Сама его внешность притягивала внимание окружающих. «Высокий, стройный, выдержанный, даже молчаливый в повседневной жизни учебного заведения, где А.А.Грызов работал, он преображался у рояля во время мелодекламаций своих стихов. Делал он это своеобразно, но очень артистично» [4]. «Музыкальность поэта, по-видимому, определила своеобразную поэтику его стихов: они легки, изящны, напевны… И вообще стихи его, как и слова любой песни, немного теряют просто при чтении без музыки» [4].
«Внешность его никак не соответствовала происхождению. Тонкий в кости, изящный, с золотой шапкой вьющихся волос, хороший пианист, он скорее походил на рафинированного эстета петербургских гостиных, чем на сибирского казака» [1]. Был женат на звезде Харбинской оперы Гали Аполлоновне Добротворской, имел сына Ромила. В 1943 году А.Ачаир издал последний поэтический сборник «Под золотым небом». К этому времени как в жизни русского Харбина, так и у самого А.Ачаира многое переменилось.
В 1931 году Харбин был оккупирован японцами, и большинство поэтов уехало в Шанхай, Пекин и другие города Юго-Восточной Азии. А он остался и продолжал возглавлять «Чураевку», но недолго. В 1932 году передал ее своим молодым коллегам — Н.Крузенштерн-Петерец и Н.Щеголеву. А еще через год «Чураевки» не стало. Есть сведения, что в середине 1930-х годов Алексей Алексеевич, продолжая работать в ХСМЛ, стал членом харбинской ложи розенкрейцеров [2].
В 1945 году Советская армия вошла в Харбин. Его арестовали как бывшего белогвардейца и насильно вывезли в СССР. Десять лет отсидел поэт в гулаговских лагерях, затем еще более трех лет прожил на спецпоселении в поселке Байкит на севере Красноярского края, где работал в местной школе. Стихов почти не писал. В конце 1959 года он переезжает в Новосибирск, к бывшей своей харбинской ученице Валентине Васильевне Белоусовой, поступает на работу учителем пения в школу № 29. Кроме уроков, вел кружок эстетического воспитания, создал большой детский хор, ставший известным не только в Новосибирске, но далеко за его пределами.
Утром 16 декабря 1960 года Алексею Алексеевичу сделалось плохо с сердцем, но он решил все-таки отправиться в школу и скончался от сердечного приступа на ее пороге. Похоронили его на Заельцовском кладбище Новосибирска. Эпитафией поэту стали строки из его собственного стихотворения: «…На этом косогоре // Оставлен друг, чтоб вечно не забыть…»
Дорога к дому
Кто там поет? Кто там поет так нежно?
Как о хрусталь звенит вода порой…
Кто синий плат перетянул над бездной,
чей звездный край светлеет над горой?
Это — снега… Овладевает холод.
Мрак и озноб… Темнее часа нет…
Но кто поет? Как голос свеж и молод!
Это — заря. О, милый друг, — рассвет!
Вспыхнули враз — точно огни цветами.
Звезды горят на ледяных цветах.
Светлая твердь, как океан, над нами.
Щебет вокруг — голубокрылых птах.
Это принес мне в жуткий час тревоги —
звездный мой луч — твой голосок, Сибирь.
Мой ветерок, мой ветер синеокий,
Горных дорог веселый поводырь.
1939
См. публикации А.Ачаира в каталоге библиотеки Дома русского зарубежья.
Источники:
1. Волин М. Русские поэты в Китае // Континент. 1982. № 34. С. 337–357.
2. Михановский В. Скакал казак через долины. Алексей Ачаир // Сайт «Русское поле. Содружество литературных проектов». Режим доступа: http://golos.ruspole.info/node/3224
3. Росов В. «Полно охватить Сибирскую Русь»: Переписка Г.Гребенщикова и А.Ачаира // Новый журнал. 2009. № 256.
4. Таскина Е. Литературное наследие русского Харбина // Харбин. Ветка русского дерева. Новосибирск, 1991. Цит. по: Горшенин А. Алексей Ачаир // Сибирские огни. 2011. № 8.
В.Р.Зубова