«Где живёте? В палатах!»: как балканская провинция обрела столичный лоск благодаря русским зодчим

Источник: Портал «Балканист»

Офицерский дом в Скопье, архитектор Василий Баумгартен.
Проект здания братьев Бояджиевичей на углу улицы Престолонаследника Петра и Царя Николы. Архитектор — Иван Артемушкин
Отель «Сербская королева». Архитектор — Борис Дутов
Палаты Четкушевичей. Архитектор — Борис Дутов
Проект здания кинотеатра «Урания». Архитектор — Иван Артёмушкин
Институт тропических болезней (проект). Архитектор — В.М. Андросов
Ясмина Намичева — научный сотрудник, советник-куратор архитектурного направления Музея г. Скопье
Офицерский дом в Скопье, архитектор Василий Баумгартен.
Проект здания братьев Бояджиевичей на углу улицы Престолонаследника Петра и Царя Николы. Архитектор — Иван Артемушкин
Отель «Сербская королева». Архитектор — Борис Дутов
Палаты Четкушевичей. Архитектор — Борис Дутов
Проект здания кинотеатра «Урания». Архитектор — Иван Артёмушкин
Институт тропических болезней (проект). Архитектор — В.М. Андросов
Ясмина Намичева — научный сотрудник, советник-куратор архитектурного направления Музея г. Скопье

29 октября в Музее русского зарубежья в Москве открылась фотодокументальная выставка «Русские архитекторы города Скопье. 1920-1940», подготовленная Музеем города Скопье (РСМ) и Домом русского зарубежья им. А.И.Солженицына. 

Для тысяч беженцев из России после Гражданской войны Балканы оказались вторым домом, в котором их силы, знания и навыки были чрезвычайно нужны. Немало талантливых соотечественников осело на территории нынешней Северной Македонии.

Учёный Николай Незлобинский спасал македонцев во время эпидемии малярии, режиссёр Александр Верещагин сделал большой вклад в развитие театрального искусства в Скопье, кисти иконописца Ивана Мельникова принадлежат многие фрески в храмах, философ и историк-медиевист Пётр Бицилли преподавал в высших учебных заведениях… И это только самые яркие имена! А сколько русских эмигрантов строили дороги, больницы, восстанавливали дома и храмы…

В течение пяти с лишним веков Скопье, как и вся Вардарская Македония, был под властью Османской империи. Город носил название Ускюб, и что только не происходило с ним за эти пять веков: землетрясение, захват австрийцами, эпидемия холеры и последовавший пожар, уничтоживший его почти дотла. Лишь в XIX веке он смог оправиться и превратиться в относительно цивилизованный. Но в 1904-м снова затряслась земля, обратившая Скопье в руины, – и город пришлось восстанавливать. Ещё через 8 лет османы оставили эти территории: Скопье стал сербским. Правда, в годы Первой мировой он находился то под болгарской, то под австро-венгерской оккупацией, но в итоге вошёл в состав Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (КСХС). 

Абсолютно провинциальный город, местами не сильно отличавшийся от села, где не было практически никакой инфраструктуры. Среди «ориентальных» построек бегали куры и овцы, а жители не знали хороших дорог и чистых улиц… Скопье, как и многие другие македонские города, должен был интегрироваться в новое цивилизационное пространство – согласно решению властей КСХС, он подлежал модернизации и европеизации. Но после окончания Первой мировой была острая нехватка рабочих рук, – не говоря уже о недостатке высококвалифицированных кадров. Дело затянулось. Но, как говорится в старой русской поговорке, «Не было бы счастья да несчастье помогло»: из разодранной Гражданской войной России на Балканы первой волной эмиграции принесло огромное количество специалистов в самых разных областях. В том числе – инженеров и архитекторов. 

Получивший должность мэра Скопье Йосип Михайлович Юруковски, имевший диплом архитектора, к 1929 году разработал план генеральной реконструкции города. Ему на помощь пришли одни из лучших технических умов русской эмиграции на Балканах: Иван Артёмушкин, Борис Дутов, Константин Хоменко, Николай Бурхановский, Николай Никушкин и др. Более того, к делу «преображения» македонской столицы присоединились уже прославленные русские архитекторы-белградцы – Николай Краснов (проектировавший здания Народной Скупщины и Министерства финансов, где сейчас заседает Правительство Сербии, оформивший Королевский дворец в Дединье), Василий Баумгартен (построивший Русский дом имени Императора Николая II и многое другое), В.В. Лукомский (по проектам которого построены здание Патриархии, виллы в Дединье). У многих за плечами был тяжёлый путь. Бурхановский прошёл Гражданскую, служил в Вооружённых силах Юга России. Никушкин был на фронтах русско-японской, Первой мировой и также воевал в Гражданскую. Артёмушкин в Первую мировую был ранен и попал в плен: семья в России не получала о нём никаких известий и считала пропавшим, лишь в 1917 году его нашли близкие.

На площади короля Петра I по чертежам Баумгартена был построен Офицерский дом, на открытии которого присутствовал сам король Александр Карагеоргиевич. Величественное здание, ставшее доминантой центра города, поражало удивительной эклектикой, в которой было очевидно главенство неоренессанса, чувствовались флорентийские мотивы в сочетании с эффектной динамичной композицией в духе времени.

В город приезжали специалисты, коммерсанты, промышленники из разных стран, а также туристы, – следовательно, необходимым было строительство отелей. Параллельно развивалась культурно-досуговая отрасль. Немалое число отелей и кинотеатров было построено по проектам Бориса Дутова. Один из самых известных — отель «Сербская королева» в стиле модерн (не уступающий по красоте, судя по сохранившемуся фото, знаменитому французскому «Негреско»). А столичная улица «Король Пётр», благодаря работам русских архитекторов, стала образцово-показательной в плане облика.

Русские зодчие успешно работали в самых разнообразных, актуальных на тот момент направлениях. Если Дутов всё же больше предпочитал неоклассицизм с вплетением национальных элементов в оформлении (пример: дом-«палаты» братьев Четкушевичей, дом-палаты Икономовых), то его коллега Иван Артёмушкин не раз обращался к лаконизму и геометрии конструктивизма.

Один из ярких образцов — кинотеатр «Урания» («Культура»), для него Артёмушкин создал несколько проектов, не все из которых были реализованы. Если бы и это здание сегодня украшало македонскую столицу, сколько российских туристов при виде его испытывали бы нечеловеческую ностальгию из-за сходства «Урании» с творениями советских коллег Артёмушкина – братьев Весниных, Щусева, Голосова… Не менее интересен и другой конструктивистский объект – Союз аграрных обществ. Как и его московский «брат» — щусевский Наркомзем – с длинными горизонтальными «лентами» окон.

По проектам русских архитекторов были построены многие индивидуальные жилые дома — уже упомянутые «палаты», которые так пришлись по душе состоятельным жителям Скопье. Хозяева чувствовали себя в таком жилище вполне по-царски. Или хотя бы по-боярски…

Но не менее активно шла работа с социальной инфраструктурой: школы, научные институты и прочее. Сохранился чертёж главного фасада Института Тропических болезней, сделанный архитектором В.М. Андросовым. Эталонный неоклассицизм, как нельзя лучше подходящий для научного учреждения.

Русская архитектура в Скопье пережила два трагических момента. Первое – это последовавшая после ссоры Тито и Сталина высылка русских эмигрантов из Югославии. В немилость попали и некоторые архитекторы: многие оказались в Болгарии и Албании. А в 1963 году Скопье был разрушен одним из сильнейших в его истории землетрясений. Практически все работы русских архитекторов, за редким исключением, были потеряны. 

Именно поэтому экспонаты на выставке – это фотографии 1920-1930-х годов, чертежи, рисунки и проекты. Более 10 лет назад  Ясмина Намичева, научный сотрудник, советник-куратор архитектурного направления Музея Скопье, задалась целью вернуть память о вкладе русских архитекторов в развитие города. К ней присоединилась дочь, и эта работа стала «семейным делом». Вместе им удалось обнаружить более 1200 проектов русских зодчих, работавших в Скопье. Но, как признается Ясмина Намичева, это только начало долгого и трудного пути. Первые, но уже очень серьёзные результаты этого труда можно сегодня увидеть на выставке в Доме русского зарубежья.

Многие русские эмигранты до конца своих дней мечтали вновь оказаться в России, но для большинства это оказалось невозможным. Возвращение их творческого и научного наследия на историческую родину спустя почти век – это, в каком-то смысле, возвращение домой русских изгнанников. Исполнение их заветного желания.

Татьяна Бондарева-Кутаренкова,

доцент РГГУ, кандидат филологических наук

На обложке — Офицерский дом в Скопье, архитектор Василий Баумгартен.

Все фото — Дом русского зарубежья им.А И. Солженицына

Мы используем файлы Cookies. Это позволяет нам анализировать взаимодействие посетителей с сайтом и делать его лучше. Продолжая пользоваться сайтом, вы соглашаетесь с использованием файлов Cookies
Ок