История нагрудных знаков и жетонов Российского императорского флота начинается с середины XIX века, т.е. с появления нагрудных знаков, вручаемых за окончание военных академий. Затем стали учреждать знаки в честь юбилеев полков, крепостей и других военно-морских учебных заведений. К концу века мода на изготовление нагрудных знаков и жетонов охватила все части и соединения Морского ведомства.
Их заказывали по поводу закладки и спуска на воду кораблей, юбилеев частей и соединений, в память о дальних плаваниях и дружеских визитах в иностранные порты. В одно время даже предпринимались меры по сдерживанию выпуска новых знаков и жетонов, но эти приказы не всегда срабатывали, и ежегодно появлялись десятки новых знаков и жетонов.
Однако на официальных приемах, парадах и смотрах на флотские мундиры разрешалось надевать только утвержденные награды и знаки, причем в строгом соответствии с правилами их ношения. Так называемые неофициальные знаки и жетоны разрешалось носить только в дни юбилеев, хотя это требование часто не соблюдалось, особенно на кораблях и в отдаленных гарнизонах.
К концу XIX века сложилась процедура учреждения и изготовления знаков и жетонов. Вначале на общем собрании обсуждалась идея учреждения знака, затем объявлялся конкурс на его рисунок.
Рисунки обычно отличались оригинальностью и разнообразием. Авторы стремились использовать элементы, напоминавшие о прошлом корабля, полка, учебного заведения. При этом чаще всего встречались венки из лавровых и дубовых ветвей, кресты, короны, двуглавые орлы, вензелевые имена императоров, якоря, флаги. юбилейные даты. Единственными флотскими знаками без монаршей и государственной символики были знаки выпускников Минного, Артиллерийского, Электротехнического, Подводного, Водолазного, Штурманского и Авиационного офицерских классов. Главными элементами этих знаков стали якоря, цепи, перекрещивающиеся пушки, водолазные шлемы, шестовые мины, торпеды, подводные лодки, стрелы-молнии, крылья.
Победивший на конкурсе рисунок и проект положения о знаке представлялись на Высочайшее утверждение, после которого необходимое число знаков заказывалось у ювелиров.
Официальные нагрудные знаки вводились приказами, в которых указывалось не только положение о знаке, но и правила его ношения. Эти приказы, как правило, публиковались на страницах журнала «Морской вестник».
В некоторых случаях командиры частей одновременно со знаком вручали удостоверение на право его ношения, а иногда и устав знака. При вручении официально утвержденных знаков делалась запись в послужном списке.
Некоторые нагрудные знаки были номерными, т.е. на их оборотной стороне гравировался номер, соответствующий списку, по которому вручались знаки. Часто на знаке гравировали фамилию владельца и дату вручения, иногда такая гравировка выполнялась в порядке частной инициативы самим владельцем или дарителями.
Так как многие знаки существовали долгое время и изготавливались в различных мастерских и разными мастерами, встречаются разновидности одного и того же знака: одни из них отличались тонкой ювелирной работой и великолепными эмалями, другие были попроще.
В нашей коллекции памятников фалеристики наградной системы Российской империи хранятся образцы редких нагрудных знаков, принадлежавших офицерам Российского императорского флота — участникам Русско-японской и Первой мировой войн и Белого движения.
Имена, отдельные события из жизни или содержательные биографии владельцев некоторых из них нам известны.
Морской кадетский корпус ведет свою историю с 14 января 1701 года, когда вышел Высочайший указ об основании в Москве Школы математических и навигацких наук. В 1715 году воспитанники высших и специальных классов школы были переведены в Санкт-Петербург, где была образована Морская академия. Впоследствии это учебное заведение неоднократно переименовывалось и имело следующие названия: Морской шляхетский кадетский корпус (1752–1802), Морской кадетский корпус (1802–1867), Морское училище (1867–1891), Морской кадетский корпус (1891–1906), Морской корпус (1906–1914), Морской Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича кадетский корпус (1914–1916), Морское Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича училище (август 1916 – март 1917).
Морское инженерное училище императора Николая I располагалось в Кронштадте и состояло из двух отделов: кораблестроительного, подготавливавшего корабельных инженеров, и механического, выпускавшего инженер-механиков флота. В училище принимались дети потомственных и личных дворян, потомственных почетных граждан и дети служащих и служивших в Морском ведомстве штаб- и обер-офицеров и чиновников до 19 лет.
Первое упоминание о балах в училище встречается в 1851 году. Праздник традиционно начинался с обедни, затем следовал молебен, далее праздничный завтрак, увольнение воспитанников училища до вечера в город и, наконец, танцевальный вечер, на который приглашались офицеры, преподаватели и служащие училища с их семьями, а также другие гости. Главную роль на таких балах играл старший класс. Каждому воспитаннику разрешалось пригласить не более двух барышень из «приличных» семейств. Съезжаться гости начинали с восьми часов вечера. У парадной лестницы их встречали ротный командир и два старших воспитанника. Всем без исключения дамам при входе вручали специальные памятные знаки — так называемые бальные жетоны, бутоньерки живых цветов и изящное расписание танцев.
Заказывали серебряные бальные жетоны воспитанники выпускного класса, каждый раз новые. Как правило, на всех жетонах присутствовала аббревиатура «МИУ» и дата «6.XII» соответствующего года. Судя по годам, указанным на встречающихся жетонах, их стали изготавливать в конце XIX века. Знаки отличались большой оригинальностью в исполнении, а главное, отражали верность избранной профессии и любовь к родному училищу.
В 1807 году на Кронштадтском рейде в условиях строгой секретности преподаватель Морского и Артиллерийского кадетских корпусов полковник И.И.Фитцум продемонстрировал действие изобретенной им первой подводной мины. Затем на время об этом оружии забыли. Только в 1822 году о подводном взрыве напомнил барон П.Л.Шиллинг, взорвавший тоже в Кронштадте подводную мину с применением гальваники. На одно из испытаний пригласили императора Николая I, который одобрил новое боевое средство и разрешил открыть при Инженерном ведомстве особую Гальваническую команду. В 1862 году генерал-майор барон Е.Б.Тизенгаузен для выполнения минного тарана предложил насаживать мину на выставленный в носу судна шест. В 1865 году изобретатель и новатор в области подводного судостроения И.Ф.Александровский предложил Морскому ведомству проект самодвижущейся мины.
Вскоре приступили к подготовке флотских минеров. В Кронштадте была создана специальная минная команда, и с 1870 года ежегодно четыре офицера Морского ведомства откомандировывались в Инженерное ведомство, где слушали курс лекций по гальванике. В 1874 году был открыт Минный офицерский класс, Минная школа для нижних чинов и учебно-минный отряд.
После корабельной практики и экзаменов выпускники класса получали звание минного офицера и право на ношение специального знака, утвержденного в 1878 году. Знак носился на мундире, вицмундире и сюртуке.
Необычным для того времени было то, что в рисунке знака совершенно отсутствовала не только монаршая, но и государственная символика. В нем четко просматривается флотская символика: в центре круга, образованного якорь-цепью, расположен вертикально поставленный адмиралтейский якорь, а сверху — перекрещивающиеся шестовая мина и торпеда.
Знак за окончание Минного офицерского класса из нашей коллекции — мемориальный, он принадлежал офицеру Российского императорского флота С.В.Евдокимову.
Сергей Владимирович Евдокимов (1878–1960) родился в семье потомственных дворян Таврической губернии. В 1899 году окончил Морской корпус, в 1902 году прослушал курс Минного офицерского класса. В 1904 году Евдокимов был назначен минным и радиотелеграфным офицером на крейсер 2-го ранга «Урал» в составе 2-й Тихоокеанской эскадры под командованием адмирала Рожественского.
Участвовал в Цусимском сражении. После того, как крейсер, получивший подводную пробоину, был покинут экипажем, вместе с лейтенантом Чоглоковым и минером Алексеем Паленым добровольно остался на борту, чтобы затопить корабль. Тяжело контуженный, был подобран из воды буксирным пароходом «Свирь» и доставлен в Шанхай.
За бой в Корейском проливе 14 мая 1905 года минный офицер С.В.Евдокимов был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, темно-бронзовой медалью «В память плавания 2-й Тихоокеанской эскадры вокруг Африки на Дальний Восток 1904–1905» и светло-бронзовой медалью «В память Русско-японской войны» с бантом.
В 1905–1908 годах Евдокимов — командир эсминцев «Завидный» и «Живучий». С 1908 года — флагманский минный офицер начальника штаба флота Черного моря. В 1913 году — капитан 2-го ранга и начальник дивизиона заградителей Черноморского флота.
Во время Первой мировой войны в должности начальника отряда пароходов особого назначения и командира парохода «Олег» затопил корабли, груженные камнем, у входа в порт Зонгулдак. Получил отравление газами и контузию во время атаки миноносцев и обстрела крейсером «Бреслау». Георгиевский кавалер за постановку минных заграждений в Босфоре в 1916 году. В 1917 году произведен в контр-адмиралы.
В июне 1919 года, после того как Добровольческая армия заняла Севастополь, контр-адмирал Евдокимов был назначен начальником службы связи на Черном и Азовском морях при начальнике Морского управления штаба Вооруженных сил Юга России. В марте 1920 года — участник Военного совета, собранного для выборов нового Главнокомандующего. С 18 апреля до начала мая 1920 года временно исполнял обязанности начальника штаба Черноморского флота. С конца мая по 17 октября 1920 года — помощник начальника Морского управления в правительстве генерала П.Н.Врангеля, в этой должности участвовал в подготовке эвакуации из Крыма. 14 октября 1920 года поступил в личное распоряжение Главнокомандующего Русской армией генерала Врангеля.
Осенью 1920 года вместе с женой эвакуируется в Константинополь, там некоторое время состоит директором-распорядителем общества «Шхуна». В 1924 году Евдокимовы переезжают в Париж. Чтобы заработать на жизнь, контр-адмирал работает таксистом. В 1947 году семья переехала в США. В Нью-Йорке, несмотря на преклонный возраст, Сергей Евдокимов поступил на фабрику и работал у станка до 1951 года. Скончался в 1960 году и был похоронен в Свято-Троицком монастыре города Джорданвилль (штат Нью-Йорк).
Среди медалей, которыми был награжден С.В.Евдокимов за свою службу России, — медаль «В память похода эскадры адмирала Рожественского 1904–1905». Медаль была учреждена в память плавания 2-й Тихоокеанской эскадры вице-адмирала З.П.Рожественского вокруг Африки на Дальний Восток в 1904–1905 годах. Несмотря на героизм и мужество русских моряков в Цусимском сражении, эскадра была полностью уничтожена. Вначале участники Цусимского сражения 14–15 мая 1905 года не были отмечены особой наградой, они получили лишь наравне с чинами Манчжурских армий светло-бронзовые медали «В память Японской войны 1904–1905». Позднее возникла мысль отметить хотя бы тех из них, кто провел свои корабли трудным путем через три океана, вокруг берегов Европы, Африки и Азии, без возможности где-либо войти в док для ремонта и погрузки угля (уголь приходилось грузить на открытых рейдах или даже в открытом море). Корабли преследовали различные поломки и аварии. Несмотря на трагический финал Цусимского сражения, которого — по его масштабам — еще не знала история, сам по себе 220-дневный переход огромного соединения кораблей через три океана в исключительно тяжелых условиях являлся подвигом. В ознаменование этого события, а также в знак признания доблести русских моряков в грандиозном Цусимском сражении «Государь Император, в 19 день февраля 1907 года, Высочайше соизволил повелеть установить, согласно прилагаемым при сем описанию и рисунку, медаль в память плавания вокруг Африки 2-й Тихоокеанской эскадры под командованием генерал-адъютанта Рожественского для ношения на груди офицерами и нижними чинами, находившимися на судах, совершивших этот переход», а темный цвет этой медали подчеркивал трагичный конец похода.
Офицерские классы и школы представляли собой краткосрочные «курсы повышения квалификации» по военно-морским специальностям. Для обучения принимались офицеры, прослужившие не менее двух лет.
Первым было Военно-морское гимнастическое заведение, открытое в 1862 году, которое занималось строевой переподготовкой личного состава флота (офицеров и матросов). Каждые два года в него направлялись 12 офицеров. Для окончивших его специального морского знака не утверждалось.
Каждый из семи офицерских классов имел свой нагрудный знак. Введены знаки были в разное время. Знаки офицерских классов Морского ведомства представляют собой венок из якорной цепи, на который вертикально наложены якорь и эмблема специальности. Знак об окончании Офицерского класса морской авиации представляет собой круг, образованный якорной цепью, в центре которого вертикально поставлен адмиралтейский якорь с распростертыми крыльями.
Для морской авиации первоначально летчиков готовили на теоретических курсах авиации при Санкт-Петербургском политехническом институте Петра Великого и в Офицерской школе авиации Отдела воздушного флота в Севастополе. Из-за отсутствия возможности обучения летчиков полетам на гидросамолетах по предложению командования Черноморского флота начали проводить подготовку пилотов непосредственно на флоте, что помимо прочего сокращало сроки обучения и снижало его стоимость. В 1915 году была основана Офицерская школа морской авиации в Петрограде. С конца ноября того же года стал действовать филиал школы в Баку, вскоре преобразованный в Бакинскую школу морской авиации.
Эту школу в 1916 году закончил Александр Валентинович Серов, чьи летные краги и шлем хранятся и экспонируются в Музее русского зарубежья.
Александр Валентинович Серов родился в 1892 году в Москве в известной российской творческой семье. Его дед, Александр Николаевич Серов, был знаменитым в то время композитором и музыкальным критиком. Бабушка, Валентина Семеновна Серова, урожденная Бергман, — первый в России профессиональный композитор-женщина, музыкальный критик и общественный деятель. Отец Валентин Александрович Серов — один из самых талантливых художников в истории русской живописи, действительный член Императорской Академии художеств.
Саша учился в московском мужском среднем Коммерческом училище имени цесаревича Алексея, затем на кораблестроительном отделении Санкт-Петербургского политехнического института императора Петра Великого.
В начале осени 1915 года в Петрограде начался набор добровольцев в воздушный флот из числа студентов высших учебных заведений, и Александр поступил в 1-ю авиационную роту и был направлен на Офицерские теоретические авиационные курсы, после окончания которых изъявил желание идти в морскую авиацию.
После экзаменов Серов был произведен в младшие унтер-офицеры и для обучения полетам на летающих лодках направлен в петроградскую Офицерскую школу морской авиации, которая на зимний период была переведена в Баку, где Александр Серов был зачислен в переменный состав Бакинского отделения Офицерской школы морской авиации.
В мае 1916 года младший унтер-офицер Серов приступил к учебным полетам в небе Балтики. К 1 июля 1916 года летал самостоятельно, готовясь к сдаче экзаменов на звание морского летчика. После сдачи экзаменов за курс школы был произведен в прапорщики по авиационной части. В конце 1916 года он вернулся в Баку и продолжил службу в должности руководителя (инструктора по полетам) в постоянном составе Офицерской школы морской авиации.
После революции 1917 года Александр сначала был пилотом Красной армии, но в сентябре 1918 года перешел на сторону белых — воевал в Славяно-Британском авиационном корпусе (был командиром эскадрильи в чине лейтенанта). В 1919 году он присоединился к Белому движению на Юге России. В 1920 году на английском корабле эмигрировал в Грецию.
Серов знал французский и английский языки, был хорошо образован — знал и топографию, и гидравлику. В Ливане в это время женой главного ответственного лица по топографии, француза, была русская женщина. Она посоветовала мужу привлечь в качестве хороших картографов русских эмигрантов из Белой армии. Среди приглашенных был и Александр Серов.
В Ливане Александр Валентинович сначала работал водителем катка. Вскоре его приняли в службу земельного кадастра, где он дослужился до главного инженера. Известный специалист по арабскому Востоку, заведующий региональным информационным центром в Бейруте Константин Максимов писал в своих обзорах: «То, что сегодня маленький Ливан меньше, чем все его соседи, нуждается в воде, — во многом заслуга Александра Серова. Он лично составил — либо под его началом были составлены — карты, планшеты и схемы “водных местˮ Ливана. Именно под его руководством была произведена топографическая съемка бассейнов рек, в том числе и Литани — самой важной водной артерии Ливана. Под его контролем и при его участии была построена первая, действующая и сегодня, горная электростанция в Набаа Сафа».
Во время Второй мировой войны А.В.Серов по заказу англичан построил три немагнитных минных тральщика, оказавшихся совершенно уникальными, единственными в своем роде с точки зрения инженерных решений. Следом Александр Валентинович построил плавучий док и добрый десяток самых разных судов — траулеры, сейнеры, баржи. Затем последовал особый заказ — возвести сторожевое судно для ливанской таможенной службы. Серов и с этой задачей справился блестяще. Бывший русский морской летчик сконструировал уникальный станок по производству бетонных труб, что было крайне важно для Ливана, который и дороги новые строил, и ирригационные системы возводил, и водопроводы с канализационными сетями прокладывал, — для всего этого нужны были трубы — и желательно свои, отечественного производства.
Умер Александр Валентинович Серов в 1959 году в Бейруте, где и похоронен на кладбище при церкви Успения Пресвятой Богородицы.
В XIX веке у русского флота существовала традиция посещать с дружескими визитами порты различных стран мира. Помимо того, что эти визиты сближали народы и укрепляли дружбу, переходы через штормовые моря и океаны и заходы в иностранные порты способствовали повышению морской выучки русских моряков. С ответными визитами в русские порты заходили и иностранцы.
В честь таких визитов, как правило, изготавливали памятные настольные медали, сувениры, нагрудные знаки и жетоны. Несколько таких знаков и жетонов было изготовлено в конце XIX века в память взаимных посещений Тулона и Кронштадта русскими и французскими эскадрами.
11 июля 1891 года к Кронштадту подошла расцвеченная яркими флагами и вымпелами Северная эскадра под командованием контр-адмирала Альфреда Альбера Жерве. Французским морякам был оказан горячий прием государственными властями и городской публикой. Через несколько дней на императорской яхте «Царевна» прибыли и члены августейшей семьи. Император Александр III лично посетил корабли французской эскадры. Именно с тех пор города Кронштадт и Тулон стали городами-побратимами.
Французские гости осмотрели достопримечательности Петербурга и его окрестностей, затем специальный железнодорожный состав доставил военную делегацию в Москву, где гостей также ожидали радушный прием и гостеприимство. Торжества продолжались почти две недели.
В память об этом посещении Кронштадта, имевшем историческое значение для обеих наций, французы, по принятому обычаю называть каждый новый выпуск воспитанников из Сенсирской военной школы в честь выдающихся личностей или событий, назвали выпуск 1891 года «Кронштадтским». Правительства обеих стран приняли взаимное обязательство в случае возникновения угрозы войны для одной из них согласовывать меры по предотвращению опасности, а год спустя заключили военную конвенцию.
13–29 октября 1893 года уже русская эскадра под командованием контр-адмирала Федора Карловича Авелана пришла с ответным визитом в главную средиземноморскую базу французского флота — Тулон.
Французы сделали визит нашей эскадры национальным торжеством. Три французских броненосца на время визита взяли своеобразное шефство над русскими кораблями. В честь визита местные мастера, как именитые, работающие с Парижским монетным двором, так и неизвестные служащие частных мастерских, выпустили именные и памятные медали в дар русским офицерам и памятные жетоны о посещении французами российских кораблей. И в Тулоне, и на всем пути русской делегации по территории Франции при посещении городов шли празднества с вручением подарков. По прибытии русских моряков в Париж их приветствовал президент республики господин Сади Карно.
Визиты военных кораблей России и Франции расценивались как чрезвычайно важное политическое событие. В январе 1894 года было окончательно завершено оформление двойственного русско-французского союза, подтверждением которого стал визит императора Николая II в Париж в 1896 году.
У нас хранятся два памятных морских флага, посвященных этим событиям.
Перед самым началом Русско-японской войны почитатели Российского императорского флота для целей его строительства создали в Санкт-Петербурге кружок. К началу 1904 году этот кружок собрал более 250 тысяч рублей для строительства подводных лодок. В столичных газетах все чаще стали появляться сообщения о крупных пожертвованиях русских меценатов на строительство военно-воздушного флота империи. Вскоре вместо кружка был образован особый Комитет по усилению Российского императорского военно-воздушного флота на добровольные пожертвования. Председателем его стал великий князь Александр Михайлович.
В 1912 году было решено «испросить высочайшее соизволение на учреждение нагрудного знака для лиц обоего пола с распространением его среди населения при условии, чтобы за пожертвование в 500 рублей выдавать золотой знак, в 100 рублей — серебряный, а за особые труды и заслуги в деле содействия Комитету — выдавать нагрудный знак бесплатно».
Основу знака составляет овальной формы лавровый венок, в верхней части которого закреплен двуглавый орел, увенчанный большой императорской короной. На груди орла закреплен маленький щиток с изображением святого Георгия Победоносца. Внутри венка голубая эмалевая лента с надписью: «Воздушный флот — сила России». В центре знака на синем эмалевом щитке с золотой каймой закреплен летящий аэроплан.
Такие знаки — настоящие раритеты, они встречаются очень редко. В нашей коллекции есть жетон Комитета содействия Воздушному флоту России «Сила России — Воздушный Флот». Эти жетоны и значки меньшего размера с несколько упрощенным вариантом композиции были изготовлены одновременно с основным знаком Комитета.
После поражения Белого движения в 1922 году в эмиграции оказалось более двух тысяч офицеров бывшего Российского флота, разбросанных по всему миру. Они объединялись в морские организации и кают-компании. В результате в США, Франции, Бельгии, Аргентине, Тунисе, Югославии, Чехословакии и в других странах насчитывалось более 30 русских эмигрантских морских сообществ. В конце 1920-х годов появилась идея создания Всезарубежного объединения русских морских организаций.
Всем офицерам Российского флота — членам Объединения предлагалось носить в петлице эмблему — развевающийся Андреевский флаг. Рисунок этого знака был принят на Общем собрании пражской кают-компании в 1927 году. Сначала флажки изготавливались в Праге, затем и в других странах. Они выполнялись в разных вариантах: из латуни, бронзы, серебра и даже золота и покрывались эмалями из белого и голубого или синего цвета.
Девизом Всезарубежного объединения русских морских организаций стали слова «Великая Россия — Андреевский флаг». Основными целями провозглашалось сплочение русских морских офицеров, находящихся за рубежом, в прежнюю морскую семью, а также «сохранение в среде его членов воинского духа, любви и преданности историческим заветам Российского флота и усовершенствование военно-морских знаний для поддержания их на уровне современных требований».
Достигнуть выполнения целей предполагалось следующими способами: поддержанием связей между офицерами и регистрацией всех чинов флота, проживающих за рубежом; изданием военно-морского печатного органа; организацией военно-морских курсов; чтением лекций и устройством периодических собраний; устройством специализированных библиотек. Объединение являлось национальной внепартийной организацией и не примыкало к каким-либо общественным, политическим или церковным эмигрантским союзам.
В 1931 году Всезарубежное объединение русских морских организаций было зарегистрировано юридически; во главе общества на долгие годы встал адмирал Русин. Долгое время правление объединения находилось в Париже, а в 1960-е годы, из-за ликвидации большей части морских организаций, переехало в США, где проживало значительное число морских офицеров. В 1970-е годы Всезарубежное объединение русских морских организаций прекратило свою деятельность.
Ведущий научный сотрудник И.П.Мирошникова
Фото С.Б.Бессмертного