15 февраля 2021 года — 15 лет со дня кончины Анны Марли (урожд. Бетулинская, во втором браке: Смирнова; (30(17).10.1917, Петроград, Российская империя – 15.02.2006, Палмер, Аляска, США), певицы, поэта, композитора, танцовщицы. Марли — артистический псевдоним Анны, стал частью ее фамилии, она его выбрала наугад из телефонной книги, потому что фамилия Бетулинская была труднопроизносимой для французов.
Из семьи потомственных дворян. Отец, Юрий Андреевич Бетулинский, служащий Сената, принадлежал к славному роду, в истории которого значатся такие имена, как М.Лермонтов, П.Столыпин, Н.Бердяев. Он был арестован и расстрелян большевиками, когда Анне не было еще и года. Мать, Мария Михайловна, урожденная Алфераки, из русско-греческой дворянской семьи, жившей в Таганроге, тоже имела героев в своем роду: легендарный атаман Матвей Платов, слава Отечественной войны 1812 года, был ее дедом. Он первым из военных оценил преимущества партизанской войны. Похоже, его тактику унаследовала и правнучка.
О себе и своей жизни она рассказала в автобиографических записках, их сейчас и полистаем: «Это было давно, когда мало кто предвидел, какая роковая буря пронесется над Россией и перевернет все вверх дном. Разметала она людей и целые семьи повсюду. А меня, малым ребенком с мамой, сестрой Мариной и няней Наташей унесла из Петрограда в чужие края, на Средиземное море — на юг Франции, где я и выросла. Сложились во мне две культуры — своя, русская, и французская. Но православная церковь не переставала нас всех объединять. Ведь многие другие соотечественники оказались, как и мы, в Ментоне, на границе с Италией. <…> …Кто пансион открывал, кто вышивал или давал уроки. Некоторые дамы продавали тонко расшитое белье, другие шили, мужчины работали таксистами. Моя няня зарабатывала стиркой и уборкой в соседних домах. Мама давала уроки» (здесь и далее: [1]).
Аня с сестрой поступили в русскую школу «Александрино» в Ницце, организованную великим князем Андреем Владимировичем. Ученики, многое пережившие, нищие, напуганные, оказавшиеся в чужой стране и среди чужих людей, в этой школе, наконец-то, могли говорить по-русски, отмечать Пасху и Рождество. «Жила среди нас семья Сергея Прокофьева, композитора. <…> Я играла с двумя его маленькими сыновьями и часто подходила к роялю, завороженная его звуками. Сергей Сергеевич… нашел, что я музыкально одаренный ребенок. Мне посчастливилось послушать несколько его уроков гармонии и композиции. Они влились в мое сознание удивительной магией — на всю жизнь…»
Аня-школьница стала помощницей для матери и сестры. Шила шляпы, собирала жасмин для парфюмерной фабрики, нянчила детей, мечтала, стать актрисой. Она поступила в балетную студию Н.Седовой в Ментоне, а окончив ее, отправилась в Париж, где, по рекомендации князя Андрея, была принята в балетную школу его жены, Матильды Кшесинской, придумывала там свои собственные танцевальные номера.
«1935 год. Мне 18 лет. С семьей перекочевали в Париж, так как на юге трудно найти работу. Сестра поступила в бюро секретаршей, а я танцую в студии Кшесинской (про нас написала Тэффи: “Две сестрички отбивают: одна — на машинке, другая — в балетной студии”). Опять обосновались в русской колонии, на сей раз — в Медоне. Здесь сплошь и рядом живут русские… <…> …Заботы… денежные больше всего. Как-то нужно сводить концы с концами… На Рождество няня дарит мне гитару, а казак Алексеев показывает цыганский настрой. Выучиваю “Очи черные”, “Две гитары”. В русской консерватории Ксения Федоровна Дараган… занимается моим голосом. <…> И хотя я уже танцевала в Русских балетах Парижа и потом у Алисии Вронской в программе “Восемь скульптурных красавиц”, все же музыка брала верх».
В 1937 году Анна завоевала титул «Вице-мисс Россия» на конкурсе красоты «Мисс Россия» (именно в эмиграции впервые начали выбирать русских красавиц по инициативе журнала «Иллюстрированная Россия»). Для нее эта победа не была самоцелью. Она любила музыку и не расставалась с гитарой.
Анна Марли была признана основателем жанра авторской песни. Впервые публика услышала ее в русском кабаре Парижа — «Шахерезаде». «Выступала я в элегантном, средневекового покроя платье (никто и подумать не мог, что деньги на него собирались по сантиму). Успех! Художник Борис Пастухов пишет мой портрет. Я становлюсь известной. Прохожу по конкурсу в “Общество композиторов и авторов”, с которым по сей день связывает тесное содружество. Певец Морис Шевалье просит написать для него песни…»
Только это продолжалось недолго. «Рассталась я с мамой на четыре года. Выйдя замуж за голландского дипломата, в феврале 1941 года я оказалась в Лондоне. Блиц! Немцы всей мощью атакуют, бомбят Англию. Моя личная жизнь тоже потерпела крах». Анна потеряла ребенка, рассталась с мужем. В это время она работала в столовой при Центре де Голля «Свободная Франция». «Было страшно после бомбежки прибирать разрушенные помещения, поднимать раненых и убитых… <…> Откуда только брались силы? Началась иная жизнь, иные песни стали рождаться во мне: “Мужество”, “Париж будет нашим”, “Будущее принадлежит тебе”… И вдруг — весть о нападении Германии на Россию. Все русское всколыхнулось во мне, загорелась душа. Песня “Марш партизан” сочинилась молниеносно — с отстукивания на закрытых струнах маршевого ритма и русских слов»:
От леса до леса
Дорога идет
Вдоль обрыва,
А там высоко
Где-то месяц плывет
Торопливо...
Пойдем мы туда,
Куда ворон не влетит,
Зверь не входит,
Никто, никакая сила
Нас не покорит,
Не отгонит!
Народные мстители,
Мы отобьем
Злую силу,
Пусть ветер свободы
Засыпет
И нашу могилу...
Пойдем мы туда
И разрушим до конца
Вражьи сети,
Пусть знают, как много
За правду нас легло,
Наши дети!
В 1943 году видный деятель французского Сопротивления Эмманюэль д’Астье де Ла Вижери (Emmanuel d’Astier de La Vigerie), приехав в Лондон, услышал «Песню партизан» в исполнении Анны Марли на русском языке. Он попросил писателей Жозефа Кесселя и Мориса Дрюона, его сопровождавших, написать французский текст к этой песни. Она стала наряду с «Марсельезой» официальным гимном правительства Свободной Франции генерала де Голля, а ее мелодия — заставкой передачи ВВС «Honneur et Patrie», в эфире ее насвистывали, а не пели, так как свист лучше был слышен из-под глушилок, по ней узнавали «своих».
Однако лавры за песню достались Кесселю и Дрюону, авторство оригинального текста было признано за Анной Марли лишь спустя несколько лет. К концу войны она исполняла свои песни перед солдатами союзников по всей Англии. И вот — возращение во Францию: «…Мне предлагают командировку за границу, чтобы через песни знакомить страны с работой подпольного Сопротивления во время оккупации Франции. “Никто не сделает это лучше вас, Анна”, — говорит мне министр культуры Луи Жокс». И она отправилась в мировое турне, много ездит с гастролями по странам Европы, Африки, Америки.
В Рио-де-Жанейро встретила настоящую любовь и спутника до конца жизни — Юрия Александровича Смирнова, главного специалиста металлургической промышленности Чили. Он тоже был из Петрограда. Они поженились и прожили вместе 52 года. «Замужество не помешало моей карьере, а озарило ее новым оттенком: я стала “свободным артистом”… пела, когда хотела и где хотела. Не ремесло мной владело, а я ремеслом. <…> Со своей гитарой уже объехала полсвета. Выступала с концертами в Бельгии, в Голландии, в Испании, Италии, в Англии, само собой разумеется, во Франции, за океаном пела в Перу, в Бразилии, в Аргентине, в Мексике».
И только на родине ее не принимали, «эмигрантское клеймо мне мешало». «Возвращение… Переменился мой репертуар. Песни Сопротивления отошли в историю, а новые сочинения представляли собой художественные картинки моих жизненных наблюдений. Среди них был поэтический сборник “Мессидор”… Я… стала членом ПЕН-клуба... Неутомимая активность понесла нас с Юрием вперед. Сначала в Аргентину, где несколько лет работал мой музыкальный театр, потом в Чили и, наконец, в США, где мы обосновались. Муж — профессором по металлургии Дрексельского университета, а я с гитарой — по горам и морям, вплоть до Южной Африки. В Париже, куда езжу регулярно, мое имя стало легендарным в контексте “Резистанс”, а о каждом моем дне мало кто знает…»
«В 1973 году муж переходит в другой университет, и мы едем в Алабаму на несколько лет. Там моя буйная карьера притихает: я просто пишу песни, увлекаюсь стариной, участвую в провинциальных концертах и собираю свои сочинения для издания. Но это лишь переходный период. Муж уходит на пенсию, мы переезжаем во Флориду, где большая русская колония». В США, где они проживали недалеко от Джорданвилля, им многое напоминало о России: поля, холмы, березы… И золотые купола Свято-Троицкого монастыря.
«Я впервые с моего рождения поехала с туристической группой в Ленинград, чтобы познакомиться с матерью моего мужа Верой Владимировной Смирновой. Не хочу мимолетными впечатлениями испортить самое главное — я ступила на русскую землю и принесла несколько листиков с дерева Летнего Сада». «Родина далекая и близкая моя… Родина, не знаю я тебя. Но греюсь этим словом…» — как поет Анна в одной из своих песен. У нее было всего две недели, чтобы подышать воздухом родной стороны. В 1990-е годы «наконец нас застала долгожданная весна, перетасовавшая Россию. Эмигранты встрепенулись — надежды затуманили глаза. Многие стали строить планы возвращения. У меня тоже забилось сердце — вдохновилась на новый марш (гимн что ли) или просто поднимающий дух напев наших идеалов. Затормозила меня мудрая художница Нина Федоровна Бурова: “Слишком рано! …Много, много лет, переворотов, слез и крови должно придти, чтобы над Россией разошлись злые тучи, и Русь восторжествует с новым Гимном. Под злыми тучами подразумеваю США и Западную Европу — вечные завистники”».
В июне 2000 года, в день 60-летия обращения генерала де Голля к нации, она посетила Париж по личному приглашению президента Ж.Ширака: ее удостоили высших воинских почестей и права зажечь огонь у Могилы Неизвестного Солдата под Триумфальной аркой. Русская француженка Анна Юрьевна Бетулинская-Смирнова, кавалер орденов «За заслуги» и двух Почетного легиона, стала второй женщиной, которой доверили эту честь, — первой была английская королева Елизавета II. В том же году в Сен-Жан-де-ла-Рюэль (департамент Луара) была открыта Медиатека имени Анны Марли, ведь она автор более 300 песен, книги басен, сборника стихов «Мессидор», нескольких сценариев и воспоминаний. Ее имя также носит уютный сквер в Медоне.
Со слов Юрия Трубникова, «последний год ее жизни она жила на Аляске у знакомых Голицыных. Но она, вдруг, решила (ей было много больше 80 лет) переехать в Кисловодск. Мы все были поражены — как так, в Кисловодск? Недалеко от Кавказа, не самое спокойное место в России. Но она решилась. Но, к сожалению, смерть не позволила ей осуществить эту мечту» [2]. Анна Юрьевна скончалась в Палмере на Аляске 15 февраля 2006 года, там и похоронена.
«Забудут!» — вот чем удивили!
Меня забывали сто раз,
Сто раз я лежала в могиле,
Где, может быть, я и сейчас.
А может, и глохла, и слепла,
В земле истлевала зерном,
Чтоб после, как феникс из пепла,
В эфире восстать голубом...
Ее имя еще при жизни вернулось в Россию, родина ее песни благодарно приняла. 30 мая 2000 года на торжественном закрытии XII Международных Рождественских образовательных чтений, проходивших в зале церковных соборов храма Христа Спасителя состоялся концерт, в котором мужской хор Свято-Данилова монастыря Москвы исполнил два ее сочинения — «Песнь партизан» и «Гимн новой России». Зал встретил их бурными овациями. Потом вышел фильм Т.Карповой «Русская муза французского Сопротивления», текст читал Н.Михалков. Журналисту Асие Хайретдиновой удалось записать ее речь и запечатлеть ее образ. А еще задолго до этого времени впервые в России издали ее книгу: Марли А. Певец свободы / пер. с фр. Ю.А.Смирнов. Москва, 1993.
См. публикации Анны Марли в каталоге библиотеки Дома русского зарубежья.
Источники:
1. Смирнова-Марли А.Ю. Дорога домой. М.: Русский путь, 2004.
2. Толстой И. Анна Марли. Мифы и репутации // Радио Свобода. 2006. 9 апреля. https://www.svoboda.org/a/137311.html
В.Р.Зубова