19 февраля 2023 года — 140 лет со дня рождения Бориса Васильевича Сергиевского (19(07).02.1888, Гатчина, Петербургская губ., Российская империя – 24.11.1971, Нью-Йорк, США), летчика-аса Первой мировой войны, летчика-испытателя, инженера, певца, общественного деятеля. Из дворянской семьи потомственных военных, в которой только его отец, Василий Иванович, имел гражданскую специальность инженера-строителя. Мать, Екатерина Павловна (урожденная Томашевская), окончила Смольный институт благородных девиц. После рождения сына Сергиевские переехали в Одессу, где отец строил гавань, а Борис учился в Одесском реальном училище Св. Павла, а после его окончания поступил на строительное отделение Киевского политехнического института (1906).
С детства он увлекался спортом: плаваньем, коньками, велосипедными гонками. Благодаря велогонкам Борис познакомился с известным велогонщиком Сергеем Уточкиным, в скором будущем — знаменитым летчиком. «Он первым научил меня летать, и мой интерес к авиации зародился у меня именно под его влиянием», — отмечал Сергиевский (1. С. 12). Учась в Киевском политехе, Борис познакомился с другим талантливым соотечественником — Игорем Сикорским, поступившим в институт на год позже. «Мы встретились впервые с ним в так называемом авиационном клубе», — вспоминал Сергиевский. «У клуба не было аэропланов, и ни один член его не умел летать, но мы все интересовались авиацией, делали чертежи аэропланов, строили модели и обсуждали полеты авиаторов-пионеров... И.Сикорский уже тогда проявлял склонность к крупным аэропланам с несколькими моторами. Он мыслил до некоторой степени об аэроплане как о настоящем летучем корабле — он называл его “летучим грузовиком”, причем главной целью его проектов была надежность самолета. Я же больше интересовался самим искусством полета, и моей мечтой был маленький одноместный, индивидуальный аэроплан...» (2. С. 34). Будучи студентом, Сергиевский женился на Элле Бергау, лютеранке по вероисповеданию. В 1911 году у них родился сын Орест. И летать Борис научился тоже в студенческие годы, став активным членом созданного в институте студенческого воздухоплавательного кружка. Уточкин уже после трех учебных полетов разрешил ученику подняться в небо самостоятельно на «фармане» (3 марта 1912 года).
В 1913 году, после окончания Политеха, Борис решил поступить на военную службу в авиацию. Но желающих было так много, а самолетов так мало, что ему в его просьбе, конечно же, отказали. И он устроился работать в Киеве на должность инженера-моторостроителя.
Когда началась Первая мировая война, Сергиевский был призван в армию в 125-й пехотный Курский полк. Получив чин поручика, был назначен командиром роты. Часть, в которой он воевал, сражалась против австро-венгров в Карпатах. За доблесть в боях его наградили орденом Святого Георгия. В марте 1915 года Борис Васильевич был ранен шрапнелью в голову и ногу. Выйдя из госпиталя, вновь вернулся на фронт. В 1915 году военные действия на фронте перешли из маневренной стадии в окопную. Многомесячное бездеятельное сидение в окопах тяготило Сергиевского, и когда в начале 1916 года была объявлена запись добровольцев в авиацию, он сразу же подал прошение о переводе его в летный состав.
После непродолжительной службы офицером-наблюдателем на самолете «Вуазен» он был направлен в Севастопольскую военную авиационную школу, где учился летать на различных типах боевых машин. Весной 1917 года Сергиевский успешно сдал экзамен на звание «военный летчик» и был назначен во 2-й авиационный отряд истребителей, организатором и первым командиром которого стал выдающийся русский пилот Евграф Крутень. На вооружении отряда состояли французские истребители «Ньюпор» с ротативным двигателем «Рон». И Сергиевский начал в боях с противником чудеса творить. Он разработал собственную тактику ведения воздушного боя с двухместными машинами противника: сближаясь с неприятелем на встречных курсах и находясь выше него, выполнять быструю «бочку» и атаковать снизу-сзади с близкой дистанции. Используя этот метод, он сбил немало вражеских самолетов. Другой его метод касался борьбы с немецкими привязными аэростатами наблюдения. Сергиевский подлетал к ним на большой высоте, чтобы обезопасить себя от зенитной артиллерии, когда она открывала огонь, делал вид, что сбит, и начинал снижаться, беспорядочно кувыркаясь в воздухе. Немцы прекращали стрелять, что и надо было летчику-асу. На высоте аэростата он внезапно выравнивал самолет и, выпустив в шар очередь зажигательных пуль, пикируя на большой скорости, уходил из-под обстрела. Так он уничтожил три аэростатных поста наблюдения. Однажды ему не посчастливилось, вражеский снаряд все же достал его самолет. Однако Сергиевский сумел посадить машину. «Мое левое крыло было сильно повреждено… <…> Когда я смотрел на крыло, оно двигалось взад и вперед, вверх и вниз. Каждую секунду я ожидал, что оно упадет, так как оно буквально висело только на проволоках, а стойка не имела никакой устойчивости. В то время у нас не было парашютов. Я боялся планировать по прямой линии. Я не думал, что крыло могло выдержать напряжение прямого полета, и, выключив мотор во избежание всевозможных колебаний, я начал планировать путем падения на правое неповрежденное крыло. Благодаря этому левое крыло несло наименьшую возможную нагрузку. Скользя таким забавным образом на правом крыле, я перелетел линии [фронта] и планировал весь путь до нашего летного поля. Я выпрямил самолет только для посадки. Когда колеса коснулись земли, левое крыло упало на землю, и я остался только с одним крылом. Это был самый опасный момент, когда я был буквально на волоске от гибели» (2. С. 35–36).
За боевые заслуги Сергиевский был награжден орденами Св. Анны 2-й, 3-й, 4-й степени, Св. Станислава 2-й и 3-й степени, орденом Св. Владимира, представлен к чину штабс-капитана, назначен командиром отряда истребителей. Но на этом его блестящую карьеру и завершила революция в России.
В ноябре 1917 года Революционный комитет издал приказ о прекращении всех боев на фронте. Но немцы продолжали полеты разведчиков над расположениями наших войск. Однажды Сергиевский не выдержал, поднялся в воздух и сбил немецкий самолет, последний из 11. За нарушение приказа Бориса арестовали и приговорили к расстрелу. К счастью, ему удалось бежать. Добрался он до Киева, где вступил в Белую армию и выполнял разведывательные полеты. В 1918 году Киев захватили петлюровцы. Всех бывших офицеров царской армии (около 2000 человек), в том числе Сергиевского, разоружили и заперли в одном из муниципальных зданий в центре города (помните, у М.Булгакова в «Белой гвардии»?). Но петлюровцы в спешке неправильно заложили взрывчатку, поэтому после взрыва рухнула только наружная стена. И всем, находящимся в доме, удалось бежать.
Вместе с женой и сыном, на поезде, который вывозил с Украины немецких солдат, он добрался до Берлина. Там Борис Васильевич обратился в союзную миссию с просьбой зачислить в Британский военно-воздушный флот. Показательные полеты, выполненные Сергиевским, впечатлили англичан. Его назначили инструктором в одну из летных школ ВВС в чине капитана. Среди учеников Сергиевского оказалось несколько русских офицеров, освобожденных после окончания войны из немецкого плена. После тягот военных и революционных лет жизнь в Англии казалась спокойной и даже приятной. Но когда Сергиевский узнал, что сражающейся против большевиков Белой армии нужны опытные летчики, попросил отправить его в Россию.
В конце 1919 года он получил должность командира эскадрильи в армии генерала Юденича, наступавшей на Петроград. Летал на устаревшем биплане Е-8, отданном ему англичанами (своих самолетов белогвардейцы не имели). Когда наступление Юденича было разбито, остатки армии бежали в Эстонию, а с ними и Сергиевские.
Чтобы как-то заработать на жизнь, спасая свою жену и себя от голода, Борис Васильевич вступил в театральную труппу и неожиданно для самого себя получил признание у публики как оперный певец (он еще в студенческие годы брал уроки пения у своей тетки, выдающейся певицы итальянской и русской оперы).
Собрав нужную сумму денег, Сергиевский в кампании нескольких летчиков из его бывшей эскадрильи выехал в Польшу. В Варшаве они встретились с представителями Белой армии, и Сергиевскому поручили организовать военно-воздушные силы для 3-й армии генерала Врангеля. Раздобыв несколько двухместных истребителей и самолетов-разведчиков, он приступил к обучению летчиков на аэродроме Мокотово под Варшавой. Однако после подписания Польшей перемирия с Советской Россией самолеты были конфискованы властями.
И тогда Сергиевский принял решение эмигрировать в США, куда со второй женой и сыном приехал в 1923 году. Денег не было, и Борис Васильевич устроился рабочим на стройке, как вдруг узнал, что его бывший знакомый по институту Игорь Сикорский основал в Лонг-Айленде собственную самолетостроительную фирму. Борис Васильевич сразу же предложил ему свои услуги летчика-испытателя. Однако Сикорский только начинал свою деятельность и самолетов у него не было, тем не менее, он принял студенческого товарища к себе в качестве конструктора и инженера-расчетчика. Ведь сам Игорь Иванович так и не закончил Киевский политех, а фирма нуждалась в квалифицированных кадрах. Когда Сикорский в 1925–1926 годах строил трехмоторный самолет S-35, на котором предполагалось осуществить беспосадочный перелет из США во Францию, Сергиевский выполнил весь инженерный расчет этого аппарата. В 1926 году по заказу «Стандарт Ойл Компани» был изготовлен одномоторный гидросамолет S-32 для обслуживания работ по добыче нефти в Колумбии. По условиям договора фирма Сикорского обязывалась не только построить машину, но и обеспечить опытным пилотом. Выбор пал на Сергиевского. В Колумбии он провел два года. За это время налетал на S-32 около 70 тысяч километров, доставляя рабочим на нефтепроводе продукты и деньги.
Вернувшись в 1928 году в фирму Сикорского, получил должность главного летчика-испытателя. С этого времени все машины строились при его участии — он был единственным летчиком у Сикорского. Его рекомендации как инженера высоко ценили при создании и доводке новых самолетов. До 1937 года Сергиевский установил на самолетах-амфибиях и «летающих лодках» с маркой S семнадцать рекордов скорости и высоты: четыре в 1930 году на амфибии S-38, девять в 1934 году на четырехмоторной «лодке» S-42 и четыре в 1936 году на самолете-амфибии S-43. Два экземпляра последних купил Советский Союз для трасс Севморпути. В 1931 году принц Уэлльский приобрел S-38 для полетов над Южной Америкой. Сергиевский перегнал машину своим ходом по неизведанному тогда маршруту из Нью-Йорка в Сантьяго. Дальность перелета составила более 17 тысяч километров. А потом он принял участие в экспедиции американского писателя и фотографа Мартина Джонсона в Африку. В 1934 году на самолетах Сикорского S-38 экспедиция Джонсона пересекла весь африканский континент с юга на север, почти месяц была в пути. И самолеты, и шеф-пилот Сергиевский с успехом выдержали трудный и опасный маршрут.
В 1935 году Сергиевский женился в третий раз на дочери нью-йоркского миллионера Г.-Б.Хохшилда, в этом браке у него родилась дочь. В имении жены под Нью-Йорком он прожил всю оставшуюся жизнь.
К концу 1930-х годов Сергиевский имел налет около 9000 часов на всех типах машин. Он считался одним из самых опытных летчиков-испытателей в США. В 1938 году «летающие лодки» из-за присущих им аэродинамических недостатков перестали пользоваться спросом, и встал вопрос о закрытии фирмы «Сикорский Эйркрафт Корпорейшн». Тогда же другой русский эмигрант, бывший профессор Петербургского политехнического института Г.А.Ботезат основал в США вертолетостроительную фирму «Геликоптер Корпорейшн оф Америка». Он предложил Сергиевскому должность вице-президента и летчика-испытателя, и тот согласился, с увлечением взявшись за новое для него дело. Помогал конструктору в создании экспериментального образца и приступил к его испытаниям. В течение нескольких месяцев Борис Васильевич выполнил множество подъемов в воздух, скорее это были «подпрыгивания», ради безопасности высота не превышала полутора метров. Смерть Ботезата в 1940 году нарушила все планы, и Сергиевский вынужден был покинуть фирму.
Несколько месяцев он прослужил в ВВС США в должности технического советника. После окончания Второй мировой войны работал пилотом на чартерных авиалиниях. Любил летать и занимался этим делом до глубокой старости.
Принадлежавшие ему и жене большие средства Борис Васильевич использовал для поддержки различных начинаний русского зарубежья: руководил летной школой на Лонг-Айленде, жертвовал десятки тысяч долларов обществам и частным лицам, помогал Русской православной церкви. Сергиевский был президентом Русского православного технологического общества, спонсором русских филантропических организаций в США, председателем Общества бывших русских летчиков в США, почетным председателем всех объединений русских летчиков в зарубежье, видным деятелем РОВСа. В течение 22 лет он возглавлял Союз георгиевских кавалеров, а также руководил Союзом русских военных инвалидов и Американо-русским союзом помощи престарелым. Участвовал он и в работе различных фондов, был одним из основателей и попечителей Толстовского, Серафимовского, Эмиграционного, Издательского, Православного фонда и других.
Скончался Борис Васильевич Сергиевский в возрасте 83 лет 24 ноября 1971 года в Нью-Йорке.
В 1975 году в Нью-Йорке вышла книга «Борис Васильевич Сергиевский (1888–1971): Сборник статей», а в 1998 году в США вышли его воспоминания Airplanes, Women, and Song: Memoirs of a Fighter Ace, Test Pilot, and Adventurer, подготовленные к публикации и отредактированные племянником Сергиевского, известным писателем и историком Адамом Хохшилдом (Adam Hochschild) и специалистом по авиации Аланом Форсайтом (Allan Forsyth).
См. публикации Б.В.Сергиевского в каталоге библиотеки ДРЗ.
Источники:
1. Борис Васильевич Сергиевский (1888–1971): Сборник статей. Нью-Йорк, 1975.
2. Соболев Д.А. Наши соотечественники в зарубежном авиастроении. М.: Либри, 1996. С. 34–42.
В.Р.Зубова