4 мая 2023 года — 130 лет со дня рождения Ивана Александровича Вышнеградского (04.05(22.04).1893, Санкт-Петербург, Российская империя – 29.09.1979, Париж, Франция), композитора-модерниста, теоретика музыки, философа. Отец, Александр Иванович, был крупным банкиром и композитором-любителем, входил в состав главной дирекции Русского музыкального общества. А дед, Иван Алексеевич, был министром финансов Российской империи при Александре III, создателем золотого стандарта в России. Мать, Софья Ивановна (урожденная Савич), была писательницей и привила сыну любовь к литературе (ее драму «Линнита» И.Вышнеградский переложил на музыку в 1937 году (Пантомима «Линнита» в одном действии, пяти сценах, для трех голосов и четырех четвертитоновых фортепиано, op. 25). Благодаря же влиянию отца, у мальчика сформировался отличный музыкальный вкус. В доме Вышнеградских часто бывали композиторы — А.Глазунов, А.Лядов, В.Сафонов.
Иван, окончив 1-ю Санкт-Петербургскую гимназию, поступил в Петербургский университет на философский факультет. Сочинять музыку он начал в семнадцать лет, учась в университете. Композицию изучал параллельно, в столичной консерватории у Николая Соколова (ученика Н.А.Римского-Корсакова). Дебютировал Иван Александрович как композитор в 1912 году, сочинив Andante religioso et funèbre, понравившееся Ц.Кюи, но, к сожалению, не сохранившееся. Первое же зрелое его сочинение — «День бытия» (La Journée de l’existence) для чтеца, хора и симфонического оркестра (на собственный текст) — относится к 1916 году. В 1919 году Вышнеградский написал музыку к спектаклю «Макбет» для только что созданного Большого драматического театра.
После 1919 года традиционный (хроматический) строй инструмента перестал его устраивать, и он занялся разработкой нового четвертитонового «ультрахроматического» строя. В его новом строе минимальное расстояние между звуками составляло не полтона, а четверть тона. Такая звуковысотность была едва различима человеческим ухом.
В 1920 году Вышнеградские решили покинуть Россию из-за непредсказуемой ситуации в стране и перебраться в Париж. Здесь Иван Александрович знакомится со своей будущей женой, Еленой Александровной Бенуа, дочерью знаменитого художника. В этом браке 19 февраля 1924 года у них родится сын Дмитрий. Однако через два года они расстанутся. В 1922–1923 годах Вышнеградский часто бывал в Берлине, подружился с чешским композитором Алоисом Хабой, тоже пришедшим к идее четвертитоновой музыки. Совместно с ним Иван Александрович разрабатывал проект четвертитонового фортепиано, однако первый вариант инструмента не устраивал композитора, и он пошел дальше, пока не добился того, о чем мечтал: создал проект трехклавиатурного четвертитонового фортепиано (где средняя клавиатура была бы настроена на 1/3 тона выше нижней, а верхняя — на 2/3 тона). Особенность построения такой конструкции в том, что белые клавиши — это полутоны, а черные — ультрахроматические звуки. Для лучшего восприятия клавиатуры предлагалось окрасить клавиши в различные цвета: до — белый, ми бемоль — красный, фа диез — черный, ля — голубой. Цвет оставшихся клавиш мог быть темносерого оттенка. В 1927 году композитор заказывает у Огюста Ферстера именно такой инструмент, но без окраски клавиш, они остаются только черными и белыми. На этом инструменте Иван Александрович будет играть всю свою последующую жизнь.
В 1920–1930-е годы Вышнеградский, в основном, писал этюды, прелюдии и вокальные произведения для голоса и четвертитонового фортепиано. Тогда же был написан и Первый струнный квартет. В 1930-е годы Иван Александрович работал упаковщиком и переписчиком партитур для издательства. В это время он знакомится с литератором Люсиль Гайден (урожденной Марковой), ставшей его второй женой.
До 1937 года он не имел возможности исполнять свою музыку на концертах, так как четвертитоновый рояль был у него в единственном экземпляре, но в 1937 году Вышнеградский нашел решение — дуэт двух фортепиано, одно из которых настроено на четверть тона ниже другого. И с этих пор его концерты в Париже проходили с большим успехом (1937; 1945). В том же 1937 году состоялся «Фестиваль четвертитоновой музыки», который, как писала пресса, произвел незабываемое впечатление на музыкальный Париж. Первый концерт «Фестиваля» полностью состоял из произведений Ивана Вышнеградского. На фестивале он познакомился с композитором Оливье Мессианом, а позднее — с представителями французской «Шестерки»: Анри Дютийе, Дариюсом Мийо, Артюром Онеггером, Жоржем Ориком, Франсисом Пуленком и Жерменом Тайфером. И даже со «звездой европейского авангарда» — дирижером и композитором Пьером Булезом. Следует признать, что Пьер Булез не раз исполнял на концертах сочинения Ивана Вышнеградского.
В 1942 году Иван Александрович был арестован немцами, провел два месяца в лагере в Компьене. В конце 1940-х годов композитору пришлось провести несколько месяцев в санатории — у него обнаружили туберкулез. В те времена достаточно распространенной практикой на Западе было удаление больного легкого. В результате пациент оставался с одним здоровым легким. Вышнеградский перенес именно такую операцию.
Оказавшись дома, он занялся своим любимым делом — музыкой. Композитор разрабатывал проекты по световому сопровождению собственной музыки, писал теоретические работы, печатался во французских музыкальных журналах. В 1950-е годы появились новые крупные сочинения: Соната для альта и двух фортепиано, Композиция для струнного квартета, Четвертый симфонический фрагмент, Вторая симфония, два крупных сценических сочинения. Он также входил в Комитет друзей Н.Б.Обухова (1954), сотрудничал в Группе музыкальных исследований при Французском радио и телевидении и сочинял…
Композитор Клод Баллиф, знавший Ивана Александровича с 1962 года, рассказывал, что рукописи и записи Вышнеградского содержались дома в беспорядке. Он помог ему разобрать их и привести в порядок, а также предложил издать сдвоенный выпуск журнала Revue musicale (№ 290/291), посвященный Ивану Вышнеградскому. Иван Александрович согласился на это при условии, что один из номеров будет посвящен Николаю Обухову, его забытому другу.
Вторая жена Вышнеградского, Люсиль Гайден, долгие годы страдавшая сердечным недугом, умерла в 1970 году, она была настоящей спутницей жизни, всячески поддерживала мужа и написала его биографию, которая вышла на немецком языке в издательстве Беляева в 1973 году.
А в Париже впервые была исполнена симфония «День Бытия» в 1976 году, к этому времени дважды переработанная композитором. Ведь по сути она являлась его консерваторской дипломной работой. Незадолго до смерти он писал о вероятности исполнения своей музыки в России, считая, что это произойдет не скоро. Много времени пройдет. «Но я не вижу в этом проблемы, ведь времени не существует». Последнее сочинение композитора, заказанное ему «Радио Франс» — Трио для струнных, op. 53 (1979) — было завершено его учениками.
В письме одному из них, Брюсу Матеру, композитору, пианисту, профессору университета Макгилла (Монреаль, Канада), 1 марта 1974 года Вышнеградский отмечал: «Вы очень верно подметили глубинную связь этого сочинения со Скрябиным, написав мне, что почувствовали в моей музыке завершение и развитие некоторых из его ритмических идей. Я глубоко преклоняюсь перед этим композитором, я вижу в нем подлинного творца и ставлю его выше всех композиторов того времени, включая Шенберга, Дебюсси и Стравинского... Высшая похвала моему творчеству — признать, что я в каком-то смысле продолжаю произведенную Скрябиным революцию, заставляю ее приносить плоды. Как в ритмическом, так и в гармоническом плане, а также — в плане духовном» (2. С. 94). А вот письмо от 13 августа 1979 года: «Мой дорогой Брюс, Твоя открытка и несколько слов, которые ты написал, доставили мне большое удовольствие. <…> Мое здоровье все в том же состоянии. Я чувствую себя то лучше, то хуже — день на день не приходится. Чем меньше я „шевелюсь“, то есть устаю, тем лучше. А большего мне и не надо. Главное — я работаю, хоть и медленно. К сожалению, так не может продолжаться вечно. Я опасаюсь за будущее, которое потребует от меня дополнительных усилий. Особенно меня пугает концерт 5 октября в Центре Бобур (Centre Beaoburg) <…> вкупе с репетициями. Но сейчас я стараюсь об этом не думать. Жизнь покажет. Как быстро летит время! Уже середина августа... Мне очень жаль, что я не смог выбраться и погостить у вас хотя бы дней десять! С нежностью ко всем вам, Иван В.» (2, С. 119).
Концерт в Центре Бобур не состоялся из-за смерти композитора. Иван Александрович Вышнеградский скончался 29 сентября 1979 года, похоронили его на кладбище Банье под Парижем.
И.А.Вышнеградский принадлежит к той ветви отечественной музыки начала ХХ столетия, которая называется «русские авангардисты зарубежья», к ним относятся также Н.Черепнин-сын, А.Лурье, Н.Обухов, Е.Голышев, Л.Сабанеев… В начале XX века в связи с возникновением понятия «новая музыка» переосмысливались главные музыкальные категории: звук, звуковысотная система, пространство, время и многое другое. Тогда же зародилась идея освобождения звука, и в музыкальном искусстве 1910-х годов существовало несколько ее решений. Особо выделяются среди других новая сонорность и преобразование прежней темперированной системы, которые способствовали значительной «деформации» звука как такового. С одной стороны, звук отождествлялся со звуками природы — всевозможными шумами окружающей среды (Н.И.Кульбин). С другой, звук рассматривался как физическое явление, состоящее из отдельных частиц — «звуковых атомов», что впоследствии привело к возникновению идеи четвертитоновой музыки и ультрахроматизма (И.А.Вышнеградский, М.В.Матюшин…).
В начале века четвертитоновая система звучания как один из новых параметров музыкального языка разрабатывалась многими композиторами. Четвертитоновую шкалу использовали в своих сочинениях и Ч.Айвз, и А.Лурье, и Н.Обухов. Вышнеградский же задался целью создания соответствующего инструментария, пригодного для реализации идей, освобожденных от оков темперации. Поэтому в наследии композитора, насчитывающем около 60 опусов, 90% занимают произведения, написанные для двух, трех или четырех фортепиано. Первоначально сам проект создания нового четвертитонового инструмента занимал композитора едва ли не больше, чем сам процесс композиции. Наконец, им был получен тот инструмент, который его удовлетворял — четвертитоновый рояль. Им также использовался ансамбль двух фортепиано, одно из которых настроено на четверть тона ниже, да так, чтобы при совмещении двух темперированных настроек достигался эффект расщепления тона.
В 1920-е годы русским и зарубежным композиторам пришлось столкнуться и с проблемой записи четвертитоновой музыки. И.Вышнеградский, А.Хаба (Чехия), Г.Штайн, И.Малер, В.Меллендорф (Германия), А.Бальони (Италия), подобно русским футуристам, не создали единой системы обозначения четвертей тонов, что вызвало много сложностей и неудобств у исполнителей.
Конечно же, сейчас уже всем очевидно, что феномен музыкального русского авангарда 1910–1920-х годов теснейшим образом связан со звуковыми открытиями А.Н.Скрябина. Вышнеградский довольно рано оказался под влиянием Александра Николаевича и, прежде всего, его религиозно-философских идей, в том числе идеи космизма. На протяжении многих лет композитор переписывался также с Н.А.Бердяевым, обсуждая с ним проблемы целостности мира и гармонии. И выбрал свой путь духовного совершенствования посредством сочинения музыки после некоего мистического опыта, пережитого им в 1916–1917 годах: «Весь день я видел великий свет…» Полученное откровение Вышнеградский воплотил в своем важнейшем, по его определению, сочинении «День Бытия» для симфонического оркестра с чтецом, произносящим текст о зарождении нового Космического Сознания. «День бытия» считается последним опусом композитора, написанным в традиционном хроматическом строе (когда звуки расположены по полутонам). Все последующие (с 1922 года) сочинения создавались только в ультрахроматическом строе (когда звуки расположены по четверть тонам). А его статьи «Раскрепощение звука» и «Раскрепощение ритма» (обе 1923) имеют характер эстетического манифеста. Считая возможности 12-тоновой темперации исчерпанными, он предложил другие виды темперации, основанные на делении целого тона на четыре четвертитона. Он также предлагал делить октавы на произвольное (10, 20) количество равных по величине интервалов и, наконец, делить семиоктавный диапазон на 505 частей (называл такой тип звуковой системы «звуковой континуум», а взаимную независимость ступеней подчеркивал термином «пансонорность»). Под «освобождением ритма» он понимал внедрение в него неких иррациональных величин, несводимых к традиционным числовым пропорциям.
Практические «опыты преодоления темперации», по выражению Б.В.Асафьева, Иван Александрович начал сочинением «7 вариаций на ноту до» для двух фортепиано с четвертитоновой настройкой, op. 10 (1920). Среди других его сочинений — симфония «Так говорил Заратустра» для четырех фортепиано, op. 17 (2-я редакция — 1936), «Космос» для четырех фортепиано, op. 28 (1940), «Этюд в форме магического квадрата» для фортепиано, op. 40 (1956), «Ультрахроматический этюд» для органа в настройке 1/31 октавы, op. 42 (1959) и многие другие. Однако в музыке Вышнеградского, несмотря на заявленную «раскрепощенность», присутствует преемственность с позднеромантической тональностью («ультрахроматизм» трактуется как обострение присущих ей ладовых тяготений), а в ритмике сохраняются традиционные длительности.
Произведения И.Вышнеградского, как он и предполагал, пришли в Россию. Они исполнялись в рамках программы «Поколение Z: Пионеры звука в России 1920-х» (Санкт-Петербург, 2010) и в программах международного фестиваля современной музыки «Московский форум» (2003, 2010).
См. публикации И.А.Вышнеградского в каталоге библиотеки ДРЗ.
Источники:
2. Матер Б. Мои воспоминания об Иване Вышнеградском / перевод с фр. Лидии Семеновой; публикация, общая редакция и комментарии Игоря Воробьева // Opera musicologica: Научный журнал Санкт-Петербургской консерватории. 2021. Т. 13. № 1. С. 91–122.
В.Р.Зубова