18 июня 2024 года — 150 лет со дня рождения Владимира Феофиловича Зеелера (18(06).06.1874, Киев, Российская империя — 27.12.1954, Париж, Франция), адвоката, конституционного демократа, журналиста, общественного деятеля. О детстве и юношеских годах Владимира Феофиловича мало что известно. Имеющиеся биографические источники свидетельствуют, что Зеелер, голландец по происхождению, окончил юридический факультет Харьковского университета. Получив диплом юриста, служил присяжным поверенным в Ростове-на-Дону, состоял в партии конституционных демократов. Когда его выбрали гласным городской думы, он не оставил адвокатскую деятельность, а совмещал ее с работой в представительном органе местного самоуправления.
После Февраля 1917 года Зеелер активно занялся политической деятельностью: в марте того же года возглавил Доно-Кубанский комитет Земсоюза, став при Временном правительстве градоначальником и комиссаром Ростова-на-Дону. Владимир Феофилович был также хорошо известен и в художественных кругах как коллекционер предметов изобразительного искусства, и как председатель Ростовско-Нахичеванского-на-Дону общества изящных искусств (1910–1918). К середине 1910‑х годов относится его знакомство и дружба с И.Е.Репиным. (В будущем коллекцию его картин после прихода к власти большевиков национализируют и передадут Донскому областному музею искусства и древностей (ныне — Ростовский областной музей изобразительных искусств).)
Октябрь 1917 года Зеелер не принял, заявив на расширенном заседании Ростовской городской думы 28 октября, что «о подчинении бандитам не может быть и речи», активно участвовал в организации Добровольческой армии и Южно-русского правительства, организовал сбор пожертвований для формирования белых частей. После смерти генерала А.М.Каледина Владимир Феофилович поддерживал его преемника А.М.Назарова, выступая, по словам А.И.Деникина, «добросовестным и деятельным посредником между Добровольческой армией с одной стороны, скаредной ростовской плутократией и враждебной нам революционной демократией — с другой» (Очерки Русской смуты. Т. 2. Гл. XVIII). Зеелер также участвовал в Первом Кубанском (Ледяном) походе и был назначен министром внутренних дел в правительстве А.И.Деникина.
В 1920 году вместе с частями Добровольческой армии эмигрировал в Константинополь, затем переехал во Францию, обосновался в Париже, где занялся активной общественной деятельностью, став членом Русского объединенного эмигрантского комитета. С 1921 года он входил в Российский земско-городской комитет (Земгор). С 1924 года и до самой смерти, на протяжении 30 лет, являлся генеральным секретарем Союза русских писателей и журналистов в Париже.
На этом посту Зеелер сыграл особую роль в судьбах многих и многих эмигрантов, попавших в беду. Когда надо было лечить тяжелобольного Бальмонта, а денег не было, он начал поиски средств, бросив клич: «Ищем денег всюду, где есть друзья русского искусства, русской поэзии», стал организатором и казначеем Комитета по ознаменованию 50-летия литературной деятельности К.Д.Бальмонта. От имени Комитета он призывал, прежде всего, русскую аудиторию оказать материальную помощь поэту, хотя понимал, что эффективно сделать это скорее смогут русские и не только, проживающие не во Франции (парижские меценаты-эмигранты были уже задействованы). Поэтому он писал письма разным людям и в разные страны. В феврале 1936 года Зеелер обратился с письмом к бывшему российскому поверенному в делах в Лондоне Е.В.Саблину, главе русской общины Англии. 16 марта 1937 года Владимир Феофилович пишет в Бостон — знакомому и адресату посвящений Бальмонта Сергею Александровичу Кусевицкому, который с 1924 года руководил местным симфоническим оркестром.
В письме он изложил обстоятельства болезни и лечения поэта, лично попросил о помощи и добавил: «Бальмонтов у нас русских немного. И еще одна просьба от Комитета покорная. Быть может, в Америке среди друзей Ваших есть иностранцы — добрые люди — к тому же не чуждые любви к поэзии, к литературе — передайте им нашу просьбу (английские обращения прилагаю) — м[ожет] б[ыть], и они придут нашим усилиям на помощь» (Цит. по: Молодяков В.Э. «Ищем денег всюду, где есть друзья русского искусства, русской поэзии»: В.Ф.Зеелер и Комитет по ознаменованию 50-летия литературной деятельности К.Д.Бальмонта // Литературный факт. 2023. № 1 (27). С. 108).
Усилия Зеелера увенчались успехом. Бальмонт вновь «вошел в жизнь», и смог создать поэтический сборник «Светослужение», изданный в Харбине В.В.Обольяниновым. Константин Дмитриевич высоко ценил участие и заботу о нем Владимира Феофиловича, называл его Душевиным и посвящал ему стихи.
Письмо Бальмонта Зеелеру от 19 августа 1931 года:
«Дорогой Владимир Феофилович,
Не знаю, как благодарить Вас за дружескую Вашу заботливость. Вы поистине растрогали и меня, и Елену Константиновну. Дни мы переживаем, правда, трудные. Работая усиленно за последние полгода, я окончил несколько книг, но ни одна из них не нашла издателя. Все ссылаются на безденежье.
Неожиданный подарок (иначе, как же это определить!) тем ценнее, что он совсем неожиданный.
Квитанцию прилагаю.
У Ивана Сергеевича (Шмелева. — Примеч. В.З.) бываем каждый день. Он все лето хворает и почти не может работать. Очень болеет он от человеческой низости, столь пышно цветущей везде в мире.
Лето у нас тоже плохое. Чуть не каждый день дождь. У меня в саду много цветов, мной выхоленных. И стихи поют иногда. Только это и осталось из хорошего, да дружеские письма. Маловато для счастья. Его и нет. И в помине нет.
Всего лучшего Вам. Знаю, что и Вам трудно. Елена Константиновна кланяется.
Преданный Вам
К.Бальмонт».
Из письма Бальмонта Зеелеру от 10 июля 1934 года:
«Без Вас такие загнанные Судьбой и во многом такие беспомощные существа, которым Вы помогаете, без Вас быстро погибнут. Я знаю по себе, что Вы несколько раз спасали от невероятной жути... Ни моя поэзия, ни моя проза, ни мое знание 12-ти или 13-ти иностранных языков решительно никому не нужны» (Письма и стихотворения К.Д.Бальмонта В.Ф.Зеелеру / Вступ. ст., публ. и коммент. Г.М.Бонгарда-Левина // Сообщения Ростовского музея. Вып. 13: Россия и проблемы европейской истории: средневековье, новое и новейшее время: сборник статей в честь чл.-кор. РАН С.М.Каштанова. Ростов, 2003). (Письма и стихи Бальмонта, посланные Зеелеру, хранятся в фонде Зеелера в Бахметьевском архиве; они охватывают период от 1929 по 1937 год.)
Помогал В.Ф.Зеелер материально и М.Цветаевой, и Г.Иванову, и многим-многим другим, активно участвовал в жизни русской общины во Франции, являясь казначеем Объединения русских адвокатов во Франции, генеральным секретарем Центрального комитета по организации Дней русской культуры (с 1927 года). Кроме того, он руководил парижским отделением банка Crédit mutuel до его закрытия в 1940 году. Владимир Феофилович выступал также с докладами и лекциями в Русском народном университете, Тургеневском артистическом обществе, Очаге друзей русской культуры. Входил Зеелер и в редакционную коллегию ежемесячника «Россия за рубежом» (1935–1936), и в Центральный Пушкинский комитет.
Когда началась Вторая мировая война, Зеелер не покинул Париж. 22 июня 1941 года он был арестован нацистами и вместе с П.Бобринским, И.Кривошеиным, И.Фондаминским отправлен в концлагерь Компьен.
После войны Владимир Феофилович занимался журналистикой, входил в редколлегию газеты «Русская мысль» (с 1947 года), был избран генеральным секретарем и казначеем Бюро фонда газеты, публиковался на ее страницах.
В своих воспоминаниях Роман Гуль так описывает первое послевоенное собрание членов Союза русских писателей и журналистов в Париже:
«Когда 16 марта 1946 года было созвано общее собрание Союза Писателей и Журналистов, для нас, людей пера, это было испытание: за исключением сборников В.Лазаревского вся эмигрантская печать была захвачена совпатриотами, многие из которых состояли членами Союза. Мы же, свободные, были не организованы.
Хорошо помню это собрание. На него пришло больше ста человек, что у нас в Париже редко когда бывало. Открыл собрание давний генеральный секретарь Союза Владимир Феофилович Зеелер (в прошлом — ростовский адвокат). Он и председательствовал.
Лидером совпатриотов (и весьма активным!) на собраньи оказался Н.Рощин (по бунинскому прозвищу “капитан”). Этот “капитан” всю эмиграцию терся около Бунина, был, так сказать, “другом дома”. Никто и не подозревал, что этот “капитан”, “друг” Бунина, сотрудник правой газеты “Возрождение” Рощин — член французской компартии, что теперь и обнаружилось.
Я мало знал “капитана”. Но все-таки встречал — белый офицер как белый офицер. И вот теперь, на общем собрании, окруженный совпатриотами, он первым попросил слова. Выступление его (язык у Рощина был неплохо подвешен) оказалось несколько неожиданным. “Капитан” начал с того, что эмиграция как таковая кончается, люди “возвращаются на родину”, и потому он предлагает собранию Союза принять резолюцию с обращением в ССП в Москве, прося принять нас как отделение Союза Советских Писателей. Это, пожалуй, было уже чересчур. Выступление Рощина, за исключением хлопков совпатриотов, было встречено гробовым молчанием.
За ним выступил Юрий Павл. Анненков. Зная Юрия Павловича, я немного побаивался: “он может так, но может и иначе”. Каково же было мое радостное удивление, когда вся его речь оказалась страстной защитой свободы слова, свободы печати, свободы человека. Анненков сел под бурные аплодисменты.
За ним выступил Гайто Газданов. За этого я не волновался, ибо твердо знал, что Газданов горой за свободу слова, свободу печати, даже с уклоном в “анархизм”. И его речь собрание проводило хорошими аплодисментами. За Газдановым — Мельгунов. Тут тоже можно было быть вполне спокойным. Мельгунов говорил очень резко. За Мельгуновым выступал я — не менее резко.
Донельзя отвратительным было выступление редактора “Русских новостей” А.Ф.Ступницкого. Это был какой-то просоветский лепет, ни для кого не убедительный. Столь же неудачным было и выступление редактора “Советского патриота” проф. Одинца. Вероятно, оба понимали, что большинство не с ними.
А когда мы перешли к голосованию — к выборам Правления, оказалось, что советчики биты: 64 голоса за нас, за свободу слова и 45 — за советчиков. В Правление Союза Писателей и Журналистов выбрали: Б.К.Зайцев (председатель), С.П.Мельгунов (тов. председателя), я (товарищ председателя), Н.В.Вольский (Валентинов), проф. С.Жаба (других не помню). Казначеем и генеральным секретарем Союза переизбрали Вл. Феоф. Зеелера, бессменно бывшего на этом посту с 1920-х годов» (Гуль Р. Я унес Россию: Апология эмиграции: в 3 т. Т. 3. Россия в Америке. Нью-Йорк: Мост, 1989. С. 115–116).
Владимир Феофилович Зеелер скончался в Париже 27 декабря 1954 года. Похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Заветное слово
Владимиру Феофиловичу Зеелеру
Я бродил пустынною долиной,
Было грустно и темно вокруг,
И шептал: «Когда б завет единый
Мне блеснул, — святое слово Друг!»
Дружба может быть любви вернее,
В прочности она верней всего,
Быть в печали, друга не имея,
Грустно, — обопрусь я о кого?
Так я думал и пошел я к дому,
Пред ночной уже кончался гул,
И, тая тяжелую истому,
Думая о дружбе, я уснул.
Но, едва окутало забвенье,
И зареял сновидений круг,
Донеслось до слуха дуновенье: —
«Ты забыл, что у тебя есть друг!
О тебе и о твоей я милой
Вечно помню и жалею Вас...»
Голос пел с неотразимой силой,
И горели светы добрых глаз.
Бабочки порхали над цветами,
Голубел и золотился луг,
И звучало четкими словами: —
«Ты забыл, но помню я, твой друг!»
Этот голос был светло напевен,
И во сне я весело вскричал: —
«Боже мой, да это же Душевин!»
И внезапно вспыхнул пламень ал.
Я проснулся, вижу, что лучами
Начерталось ярко на стене: —
«Я всегда с тобой, с двоими вами,
Я твой брат, и друг ваш, верьте мне!»
К.Бальмонт.
Noisy-le-Grand, S.O.
1937. 29 марта. Утро
Источник:
Зеелер Владимир Феофилович // Российское зарубежье во Франции. 1919–2000: Биографический словарь: В 3 т. / Под общ. Ред. Л.Мнухина, М.Авриль, В.Лосской. Т. 1. Москва : Наука ; Дом-музей Марины Цветаевой, 2008.
В.Р.Зубова