1 февраля 2024 года исследователь и переводчик В.В.Набокова Андрей Бабиков, старший научный сотрудник отдела культуры российского зарубежья ДРЗ, выступил с лекцией «“Трагедия господина Морна” (1924): источники замысла и место в творчестве Владимира Набокова». Лекция была приурочена к 125-летию со дня рождения Владимира Набокова (1899–1977) и к 100-летию со дня завершения Набоковым в Праге «Трагедии господина Морна».
Лектор предварил свое выступление коротким отчетом о промежуточных результатах редактируемой им с 2021 года серии «Набоковский корпус», выпускаемой московским издательством «Corpus».
«Набоковский корпус» — собрание сочинений писателя, стремящееся к максимально возможной репрезентации как опубликованных, так и новонайденных или архивных произведений, впервые или заново переведенных сочинений. Начало работы над проектом — 1 января 2021 года. Редактор-составитель, автор заметок «От редактора», примечаний, публикатор архивных произведений, текстолог и библиограф, а также основной переводчик — А.Бабиков. Первые книги, «Лолита» и «Камера обскура», вышли в июне 2021 года. К 1 февраля 2024 года издан 21 том самого «Набоковского корпуса» и один том-сателлит — «Ключи к Лолите», научная работа Карла Проффера. Изданы: ранние переводы «Николка Персик» и «Аня в стране чудес», романы «Машенька» и «Подвиг», «Король, дама, валет», «Защита Лужина», «Соглядатай», «Камера обскура», «Отчаяние», «Приглашение на казнь», «Дар», «Истинная жизнь Севастьяна Найта», сборник «Волшебник и Solus Rex», сборник «Поэмы 1918–1947», включающий ряд впервые опубликованных поэм, роман «Лолита», мемуары «Другие берега», расширенное «Полное собрание рассказов», романы «Пнин», «Бледный огонь», впервые опубликованные новые переводы романов «Ада, или Отрада» и «Сквозняк из прошлого», новая редакция перевода романа «Взгляни на арлекинов!», том писем к жене. В печати сборник «Стихи», в работе новое уточненное издание «Трагедии господина Морна» и новый перевод первого американского романа Набокова «Bend Sinister» («Под знаком незаконнорожденных»).
В объемах и страницах к 1 февраля 2024 года опубликовано 8053 страницы, из них 68 страниц занимают заметки «От редактора», 100 страниц — статьи и послесловия А.Бабикова. Помимо этого в собрании два предисловия и две статьи Г.Барабтарло (которому принадлежат переводы «Пнина», «Севастьяна Найта» и английских рассказов), они занимают свыше 100 страниц; статья и постскриптум Брайана Бойда (30 страниц), два предисловия Веры Набоковой (которой принадлежит перевод «Бледного огня», второе предисловие — к сборнику «Стихи», 1979), комментарии Б.Бойда и Ольги Ворониной к «Письмам к Вере» (почти 200 страниц), примечания Веры Набоковой к «Бледному огню», предисловие и примечания Дмитрия Набокова — к «Полному собранию рассказов» (25 страниц). Предисловия и примечания самого Набокова — к «Защите Лужина», «Другим берегам» и «Рассказам». Комментарии А.Бабикова к «Поэмам», «Полному собранию рассказов», «Аде», «Сквозняку из прошлого» и «Арлекинам» занимают 367 страниц. Всего библиографического характера заметки «От редактора», предисловия, послесловия, статьи и комментарии занимают почти 900 страниц из общего текущего объема серии в 8053 страниц; кроме того, многие тома содержат подстрочные примечания. Отличительная особенность «Набоковского корпуса» — раздел «Приложение», предназначенный для материалов, не включенных в основной текст: к примеру, перевод отрывка из расширенной английской версии романа «Король, дама, валет», описание архивной рукописи «Севастьяна Найта», не входившие в собрания и публиковавшиеся лишь однажды в периодике рассказы-пародии Набокова для «Полного собрания рассказов», его позднее интервью-мистификация, дающее ключ к прочтению «Сквозняка из прошлого» и т.п. Помимо этого в серии уже опубликованы три вкладки с фотографиями или связанными с текстами или комментариями изображениями. Все произведения заново сверены с прижизненными изданиями, газетными и журнальными публикациями, по возможности и по наличию — и с архивными источниками: автографами или переписанными его близкими рукописями и/или машинописями.
Перейдя к собственно предмету лекции, А.Бабиков остановился на четырех основных темах: история создания «Трагедии», ее внутренние и внешние литературные источники, попытки Набокова ее издать и поставить в театре и работа с ее архивными материалами: рукописями и машинописью, планами и предварительными изложениями этого сложного произведения. Лекция сопровождалась демонстрацией фотографий архивных материалов, эмигрантских газетных публикаций 1924 года, писем Набокова к Вере Слоним и к матери Е.И.Набоковой.
Важное место в лекции было отведено набоковской рецепции революции и социально-культурных преобразований советской России, таинственной фигуре Иностранца — поэта-сновидца из «пасмурной действительности» СССР. А.Бабиков отметил, что «Трагедия» еще проникнута настроениями скорого возвращения в Россию, восстановленную и прекрасную. Эти настроения Набоков питал первые десять лет после Октябрьской революции, сначала в Крыму, затем в Кембридже и Берлине, они все еще довольно сильны в его следующей драме «Человек из СССР» (1926). Возвращение он представлял себе в романтическом свете, а саму новую Россию видел вновь царской, дворянской, православной, либерально-консервативной, то есть напоминающей Россию его детства. Действие «Трагедии господина Морна» отнесено либо к отдаленному будущему, в котором о России сохранились лишь легенды, либо к миру альтернативной истории, в котором Россия — сказочная страна, о чем говорит один из ее героев:
В детских сказках, ты не помнишь?
Виденья... бомбы... церкви золотые…
царевичи... Бунтовщики в плащах...
метели...
Однако само неназванное государство, в котором разворачиваются события «Трагедии», разительно напоминает европейскую часть России и Крым (часть действия переносится на юг), а его столица — морозный и пышный Петербург. Таинственный король, король-маска «Трагедии», подавив мятежи, возвращает столице блеск и величие, подданым — благополучие и забвение лихолетья. Набоков изображает нечто обратное пролетарской революции: в его вымышленном государстве твердой рукой произведена реставрация старых порядков: единолично правит монарх, в почете творческая личность и законопослушный индивид, а не коллектив, оберегается частная собственность, допускаются все гражданские свободы, действует сенат, процветают наука, торговля, старые искусства и т.д. В области светской жизни — полная реставрация галантного века: двор, театры, роскошные балы. В пространном архивном прозаическом изложении «Трагедии», предшествовавшем ее сочинению, Набоков поясняет:
«Это — неоромантика. И король, и общество, и толпа, и вся жизнь, и самые улицы в этой столице, блистательно очнувшейся после годин гнева и грома, — романтичны. Есть в ней что-то от венецианского XVII<I> столетия времен Казановы и от тридцатых годов петербургской эпохи. Романтическое уныние перешло в романтическую радость жизни». Блеск и роскошь новой/старой столицы олицетворяется в образе таинственного господина Морна, которому противостоит вождь разгромленных мятежников Тременс, злой дух прекрасного королевского мира. Тременс доводит до крайности идею нигилизма и родственный ему индивидуалистический анархизм М.Штирнера — абсолютное отрицание общечеловеческих ценностей и полное право распоряжаться собой, которое сводится у Тременса, по сути, к праву на самоубийство целой нации. Он — больное чудовище, лишенное здравого понятия о семье, обществе и государстве. С ним спорит светлый христианин Дандилио, который еще помнит другого Тременса — художника-идеалиста, потерявшего жену и, вместе с нею, свою человеческую сущность. В этом отношении образ Тременса предвосхищает Фальтера из последнего неоконченного русского романа Набокова «Solus Rex» (1940), утратившего свои человеческие качества и сочувствие к людям после обретения высшего знания.
В ходе последовавшей дискуссии руководитель отдела российского зарубежья ДРЗ, доктор филологических наук Т.В.Марченко затронула важную тему места «Трагедии господина Морна» не только в эмигрантской, но и во всей русской литературе: достаточно ли высок ее художественный уровень для этого? Не является ли «Трагедия» в большей мере ученическим произведением? А.Бабиков ответил, что при всех бесспорных художественных достоинствах «Трагедии» и зрелости ее замысла, ее слабостью является некоторая нарочитая архаизация формы, стремление противостоять новейшим литературным тенденциям (прежде всего авангардным), программный неоклассицизм Набокова. Вместе с тем обращенность Набокова в «Трагедии господина Морна» к «Маленьким трагедиям» Пушкина, «Лирическим драмам» А.Блока, к «Гамлету» и «Отелло» Шекспира — это заслуживающая внимания попытка примкнуть к классической традиции.
Философский аспект «Трагедии» привлек внимание кандидата философских наук Н.И.Герасимова, задавшего лектору вопрос о правомерности мнения о том, что в пьесе Набоков впервые сформулировал свое философское кредо тех лет. А.Бабиков ответил, что это так: в философском споре между анархистом Тременсом и христианином Дандилио Набоков попытался объединить христианское учение о Троице с проблемой времени, пространства и материи («вещества» у Набокова). Лектор обратил внимание Н.И.Герасимова на посвященную «Трагедии» содержательную работу Г.Барабтарло «Троичное начало у Набокова» (2003).
Андрей Бабиков
Посмотреть это видео можно также на нашем канале в Rutube